Малярийный комар: экзотика или суровая реальность?

Адрес Новости История Структура События Результаты Разработки Конкурсы Мероприятия Газета
 Web-сайты

В последнее время сообщения о вспышках инфекций стали обязательным элементом новостных программ. Прежде всего, конечно, это касается эпидемии атипичной пневмонии. Однако постоянно держат нас в напряжении и другие инфекции, прежде всего появившийся в конце минувшего века вирус СПИДа. Таежные клещи, некогда переносившие опасный вирус энцефалита лишь на Дальнем Востоке и в Сибири, сегодня разносят по всей территории России еще и другую опасную инфекцию – клещевой боррелиоз. Похоже, природа в ответ на наше с ней варварское обращение начала против человечества настоящий биологический террор. Поднимают голову и старые инфекции, о которых мы знали только понаслышке. К примеру, малярия. Когда в докладе Председателя УрО РАН академика В.А. Черешнева на апрельском Общем собрании в числе выдающихся достижений уральских ученых был отмечен прогноз заболеваемости малярией в Свердловской области, сделанный в Институте экологии растений и животных, я, честно говоря, подумала: неужели это актуально? Ведь вроде никакой малярии у нас нет. Однако оказалось, что представление это чисто дилетантское. Вот мнение специалиста, автора названного исследования кандидата биологических наук Н.В. Николаевой.

— Действительно, в 50-е годы прошлого века было объявлено, что в СССР малярия, как и ряд других опасных инфекций, фактически побеждена. Более того, упоминание о ней даже исчезло из некоторых учебников по эпидемиологии. Количество паразитоносителей во всем мире, включая тропические страны, резко уменьшилось. Однако с 70-х годов вновь начался рост заболеваемости малярией и другими трансмиссивными инфекциями (теми, что передаются от зараженных людей и животных здоровым через переносчика-кровососа). Как известно, плазмодий, возбудитель малярии, переносят малярийные комары. Их существует около 200 видов (всего комаров более 3000 тыс. видов). В последние десятилетия в различных регионах наблюдается увеличение численности популяций комаров, в том числе малярийных, что связано с глобальными и региональными изменениями климата. Но об этом поговорим несколько позже. Рост заболеваемости малярией вызван и другими причинами. В свое время победа над малярией была одержана во многом благодаря применению ДДТ, эффективно уничтожающему малярийных комаров. Однако использование дустов ДДТ и других стойких контактных хлорорганических пестицидов с целью дезинсекции было запрещено в конце 60-х годов специальной международной конвенцией, так как они имели свойство накапливаться в почве, в продуктах питания, в организме человека и животных. Сейчас применяются другие инсектициды, более экологически безопасные и щадящие, но при этом менее эффективные и гораздо более дорогие. Страны третьего мира просто не в состоянии их использовать в нужных объемах. К тому же малярийные комары приспособились к большинству инсектицидов, и чтобы добиться эффекта, необходимо постоянно повышать дозировки и частоту обработок. Эволюционирует и малярийный плазмодий, приобретая устойчивость к лекарственным препаратам. В результате в 1998 г. на  планете, в том числе и в России, произошел всплеск заболеваемости малярией. 

Конечно, сегодня малярия на Урале — это только угроза, хотя с конца XIX века и до 40-х годов XX заболеваемость малярией  здесь  часто превышала современную заболеваемость гриппом. С  1960-х годов она в основном у нас завозная: среди заболевших — воины-афганцы, специалисты, работавшие в тропических странах, туристы, а также иммигранты из бывших республик Средней Азии, где малярию до конца ликвидировать так и не удалось. С 1977 по 1989 г. в Свердловской области было зарегистрировано 65 случаев завозной малярии, с 1990 по 2002 — 172, т.е. в 2,6 раза больше. В 1996 г. было два случая в поселке Горный Щит, когда комары перенесли малярию местным жителям от больных таджиков — сезонных рабочих. В 1998 г. такой случай был зарегистрирован в Екатеринбурге. Свердловская область входит в состав 33 субъектов Федерации, где отмечены факты местной передачи малярии от приезжих паразитоносителей. Довольно много малярии в Московской области, поскольку туда на заработки съезжаются жители южных регионов. В Москву завезли и тропическую малярию — очень опасную форму, от которой без лечения человек погибает через несколько дней.

Коварство этой болезни сегодня заключается еще и в том, что правильный  первичный диагноз  пациенту  в нашей стране ставят лишь в 25% случаев. Современные врачи, никогда не сталкивавшиеся с малярией, не знают ее симптомы, им часто и в голову не приходит исследовать кровь больного на наличие  там плазмодия. Трудно диагностируется малярия и потому, что плазмодий эволюционирует по пути удлинения латентного (скрытого) периода болезни, особенно в умеренных широтах. У заболевшего очень долго не проявляются характерные симптомы: нет приступообразных, повторяющихся со строгой  периодичностью подъемов температуры, не выражено увеличение печени и селезенки. Тем не менее человек уже заражен, в его организме происходят разрушительные изменения, и он становится источником распространения этой инфекции комарами, сам о том не догадываясь. Иногда признаки малярии обнаруживаются через  28–33 месяца после комариного укуса. Соответственно отсрочивается и постановка диагноза. Таким образом, статистика заболеваемости по России не отражает реальной ситуации: по признанию специалистов, заболевших малярией в 5 –7 раз больше, чем зарегистрировано. Вот такая картина.

В этих условиях прогноз, сделанный высококвалифицированным специалистом, приобретает большую ценность. Сотрудник лаборатории биоценотических процессов ИЭРиЖ Наталия Владимировна Николаева занимается комарами более 30 лет, причем изучает их в одном регионе с помощью одних и тех методик, т.е. осуществляет долговременный экологический мониторинг. С 1971 по 1983 г. она выезжала с институтскими экспедициями на Ямал. Годы работы в тундре были очень тяжелыми: неженское это дело жить в палатке без минимальных бытовых условий, в 200 км от ближайшего жилья, болтаться в резиновых сапогах по колено в ледяной воде, чтобы учесть только что вылупившиеся комариные личинки, питаться макаронами да пшенкой. Однако именно тогда исследовательница разработала оригинальные методики отслеживания численности комаров.

С 1983 г. Николаева вела исследования в основном на Урале. Но и тут было не легче — работа на болотах, в коровниках, вечно зудящие от комариных укусов руки и  лицо. Ведь mosquito people, как называют себя ее западные коллеги — специалисты по комарам, расплачиваются за научные результаты в буквальном смысле собственной кровью.                 

Между тем интереса к своей работе со стороны эпидемиологов и санитарных врачей-практиков, не говоря уже о какой-либо финансовой поддержке, Наталья Владимировна не ощущала. В 70-е годы она, правда, разрабатывала рекомендации по защите рабочих от нападения кровососов по хоздоговору с тюменскими  строителями, тянувшими железнодорожную ветку от Сургута к Уренгою. Этим практическое использование ее исследований и ограничилось. Среди экологов комариная тематика также не пользовалась большой популярностью. Зато публикации Н.В. Николаевой были замечены зарубежными специалистами, ведь на Западе экология насекомых — переносчиков инфекций бурно развивалась. В 70 – 80-е годы ее стали приглашать на международные конференции, но возможности выехать за границу тогда не было. В 1989 г. она стала членом международного общества по изучению экологии переносчиков. В конце 80-х – 90-е годы Наталья Владимировна неоднократно принимала участие в международных форумах в Великобритании, Франции, Германии, входила в состав оргкомитета первого конгресса по экологии переносчиков в Сан-Диего (США). Общение с коллегами, доступ к современной информационной базе, частые выезды в Лондон, где сосредоточено много специалистов по малярийным комарам (поскольку британцам приходилось сталкиваться с малярией в колониальных странах) дали новый толчок ее исследованиям.

Когда к середине 90-х годов стало очевидным, что заболеваемость трансмиссивными инфекциями в мире растет, длинные ряды данных по динамике численности комариных популяций, которыми обладала уральская исследовательница, стали очень востребованными. Лондонский коллега предложил ей подать заявку на грант ИНТАС, и в 1994 г. она его получила. Вот что рассказывает Наталия Владимировна об этой работе:             

— Чтобы понять, почему вновь активизировались трансмиссивные инфекции, надо было широко изучить проблему, выяснить, как влияют климатические изменения на динамику численности популяций переносчиков, проследить связи комаров с другими членами биоценоза. Известно, что в последние десятилетия прошлого века наметилась тенденция к потеплению климата — как глобального, так и регионального. Комары очень чувствительны к климатическим изменениям. Так, повышение среднемесячной температуры всего лишь на полградуса, не ощутимое для человека, вызывает существенный рост их численности. Помимо колебаний температуры очень значимыми факторами являются количество осадков в разные месяцы года и состояние водных экосистем. Для того чтобы проследить влияние климатических изменений на динамику численности комариных популяций на протяжении достаточно длительного периода (на Урале метеорологические наблюдения ведутся с 1870 г.), надо было иметь соответствующую базу данных.  Такую базу данных я приобрела за деньги у специалистов Гидрометцентра Екатеринбурга. К счастью, в нашем институте давно работают дендрохронологи, отслеживающие динамику климата по годичным кольцам деревьев и создавшие методологию по его реконструкции.

В нашей совместной работе с доктором биологических наук  В.С.Мазепой мы  произвели реконструкцию предполагаемой численности популяции малярийных комаров в те далекие времена, когда их здесь  никто, конечно, не изучал, тогда как малярия свирепствовала вовсю. Не менее трудным было воссоздать картину заболеваемости малярией на Урале (точнее, на территории Пермской губернии, куда входила теперешняя Свердловская область) за последние сто лет. Далеко не все архивные данные сохранились, многое пропало во время гражданской войны, в 20-е годы XX века, а также после Великой Отечественной войны. К счастью, грант ИНТАС, предоставленный  в 1994 – 1998 годах, позволил восполнить все пробелы в наших знаниях  об экологических и генетических особенностях местных малярийных комаров. Я привлекла к работе и других сотрудников ИЭРиЖ —  компетентного специалиста  по фитопланктону М.И. Ярушину, автора книги о флоре сосудистых растений Среднего Урала  Е.А. Шурову,  моих многолетних помощников В.Г. Ищенко и А.В. Гилева, а также молодых исследователей из Томска и Новосибирска. К концу 1998 г. мы собрали все необходимые материалы. Вскоре была разработана и модель, описывающая влияние климатических факторов на динамику численности популяций малярийных комаров на Среднем Урале за последние 120 лет и предсказывающая  ее изменения на многие годы вперед. На базе анализа динамики заболеваемости малярией в прошлом мы разработали также оригинальную полициклическую модель, позволяющую строить долгосрочный прогноз. 

В мировой науке существует немало моделей  оценки трансмиссии заболеваний. В некоторых из них учитываются множество факторов, используется сложный математический аппарат. Однако чем сложнее модель, тем больше фактических данных требуется для ее построения. Если же данных не хватает, факты начинают заменять спекулятивными допущениями, и модель становится неадекватной. Наша разработка достаточно проста и максимально приближена к  реальной динамике  климатических изменений и численности переносчиков.

На протяжении последних пяти лет Наталия Владимировна наблюдает, как их модель оправдывает себя на практике. В 1998 г. на ее основе был сделан прогноз заболеваемости малярией по Свердловской области, проверка которого для периода с 1988 по 2002 г. показала высокую сходность (97%) расчетного и зарегистрированного количества случаев. Между тем модель, предлагаемая  Николаевой  и Мазепой,  работает не только для малярии, но и для других  трансмиссивных инфекций, например, клещевого энцефалита. В 1996 г. на Урале произошла вспышка клещевого энцефалита. Тогда  Николаева и Мазепа  разработали модель для прогнозирования заболеваемости энцефалитом по своей методике. Она тоже показывает хорошее соответствие расчетных и фактических  данных и позволяет очень оперативно предсказывать эпидемиологическую ситуацию перед очередным летним сезоном.

На Западе такие разработки стоят не одну тысячу долларов. А наша отечественная система санэпиднадзора пока неспособна  по достоинству оценить и полновесно использовать подобные наукоемкие технологии.

В1999 г. по приглашению Римского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения Николаева вошла в состав экспертной комиссии по оценке влияния глобальных изменений климата на здоровье населения Европы. В числе 16 специалистов из разных стран Наталия Владимировна — единственный представитель России —  разрабатывала документ по прогнозированию заболеваемости малярией и другими природноочаговыми болезнями, который был представлен на заседании министров здравоохранения стран — членов ЕС в июне 1999 г. На его основе были разработаны рекомендации по снижению отрицательного влияния климатических изменений на  распространение подобных болезней. Большинство европейских стран последовали этим рекомендациям, и ситуация по заболеваемости  несколько улучшилась. Данный методологический подход используется экспертами ВОЗ при прогнозировании ситуации по заболеваемости малярией в Российской Федерации и странах Европы.

— А  местные эпидемиологи и санитарные врачи по-прежнему не проявляют интереса к вашей работе?

— Очень умеренный. Получается, что пока мы работаем для заинтересованных специалистов и жителей чужих стран. Хотя в принципе можно прогнозировать заболеваемость малярией по области как минимум до 2022 г. Надежные прогнозы можно делать только на основе постоянно обновляемых исследований. Поэтому я продолжаю изучать популяции комаров. В частности, используя  совместно с британскими коллегами новые молекулярно-генетические методики, мы отслеживаем, как изменяются пищевые предпочтения этих насекомых. Комары — и обычные, и малярийные — легко приспосабливаются к загрязнению, к условиям жизни в большом городе. Каким бы невероятным это ни казалось для неспециалиста, но малярийные комары есть везде, в том числе в центре Екатеринбурга, на городском пруду, буквально в 500 метрах от здания областной администрации. Имеются они и в окрестных водоемах, например на Шарташе. Так что на 100% от малярии сегодня не застрахован никто. Да и вообще комар — далеко не безобидное создание. Эти насекомые переносят не только малярию, но и другие инфекции, в частности некоторые энцефалиты и другие вирусы. У нас же многие трансмиссивные инфекции просто не идентифицируются, поскольку мы сильно отстали в изучении кровососов как переносчиков. И это отставание очень опасно.

Беседовала Е. ПОНИЗОВКИНА

Адрес Новости История Структура События Результаты Разработки Конкурсы Мероприятия Газета
 Web-сайты