Да будет степь

Нынешним летом в Оренбурге прошел крупный международный симпозиум «Степи Северной Евразии» с подзаголовком «Эталонные степные ландшафты: проблемы охраны, экологической реставрации и использования». Существует распространенный взгляд, что степь — нечто очень просторное, однако унылое и однообразное, к тому же давно превращенное в плодородные поля. Почему же именно эта часть природы так волнует почти сто собравшихся ученых из четырех государств (заявок же пришло 377 из девяти стран, включая Австрию, Великобританию, Германию, США), и отчего именно Оренбург стал местом такой встречи?

   …По данным члена-корреспондента РАН Александра Чибилева, открытые ландшафты с травянистой растительностью занимают 27%, а типичные степи 9 % территории земного шара и 12% — бывшего СССР. Сегодня степи дают 60% сельскохозяйственной продукции России. При этом из всех многочисленных природоохранных фондов на ее восстановление и сбережение тратится не больше 0,4% средств. Принято считать, что охранять и беречь надо прежде всего леса, горы, водоемы, например, знаменитый Байкал — остальное постольку-поскольку. Тогда как степи, по глубокому убеждению А. Чибилева, всю научную жизнь отдавшего их изучению, являются не менее, а в некоторых районах — гораздо более важной частью природы, и не только с экологической и географической, но и с исторической, культурной, геополитической точек зрения. В статье «Степи Евразии: взгляд из Оренбурга», предваряющей шестисотстраничный том материалов прошедшего симпозиума, Александр Александрович убедительно показывает: этой части суши человечество обязано очень многим. Несколько тысячелетий степь была ареной великих переселений и военного противостояния. Именно здесь произошло одомашнивание копытных животных, лошади — прежде всего. По степному коридору от Центральной Азии до Средней Европы и обратно шел культурный обмен между цивилизациями. В степи формировались и распадались древние государства — своего рода предшественники евразийской Российской империи. Не случайно ее создатель Петр Первый в начале XVIII века прорубил два окна «вовне»: Санкт-Петербургом — в Европу, и Оренбургом, что менее известно, в Азию. Оренбургская область, лежащая в центре степного пояса, между двумя равновеликими «крыльями» азиатско-казахстанских и восточно-европейских степей, стала своеобразным русским коридором в тюркском мире с выходом в Центральную Азию. В разное время Оренбург, как и Санкт-Петербург, переставали быть приграничными городами, но после распада СССР сделались ими вновь: теперь сразу за Оренбуржьем — новое государство Казахстан. И хотя патриот своего города Чибилев признает, что сегодня Оренбург практически утратил черты крупного центра федерального значения, он оставляет за ним уникальную функцию степной столицы огромной территории от Дуная до Алтая. Чтобы уяснить, что это такое, стоит вкратце вспомнить историю «освоения» и изучения степей.

Красотой и разнообразием степи, отнюдь в те годы не безжизненной полупустыни, восхищались Лермонтов и Гоголь, Чехов и Бунин, однако сегодня эту красоту в России, увы, практически не встретишь. Разраставшаяся империя всегда рассматривала свои безлесные черноземные приобретения прежде всего как источник ресурсов для процветания центра. Во второй половине XX века с началом целинной кампании в 1954 году степь окончательно превратили совсем не в то, чем она должна быть по определению: из великолепных пастбищно-сенокосных угодий, малопригодных к земледелию, сделали пашню. План поднятия целины перевыполнили в несколько раз — прежде всего за счет вообще не приспособленных для возделывания земель. Только в Оренбургской области вместо запланированных 1,1 миллиона гектаров распахали 1,8 миллиона. В результате последующих изменений всех компонентов того, что называется экологическим равновесием, многие целинные совхозы теперь стоят, буквально засыпанные песком: живой укор человеку за неразумную «созидательную» деятельность.

Тогда как ученые давно пытались обратить внимание государства на судьбу степных ландшафтов, именно на их примере закладывая основы природоохранного и заповедного дела в России. Чибилев любит приводить слова исследователя И.П. Бородина, сказанные еще в 1906 году: «Наиболее неотложным представляется… образование степных заповедных участков. Степные вопросы — это наши, чисто русские вопросы, между тем именно степь, девственную степь мы рискуем потерять…» Великий почвовед В.В. Докучаев на примере европейских степей сделал вывод о необходимости оптимального соотношения пашни, пастбищ, сенокосов и лесов, сохранения эталонов степи для изучения происходящих в них процессов. Однако к рекомендациям и призывам ученых прислушивались не особенно. В итоге до недавнего времени в бывшем СССР существовал лишь один полноценный степной заповедник — украинская Аскания-Нова, созданная еще в 1898 году землевладельцем Фальц-Фейном. В России не было ни одного. Не везло и «степным» исследовательским учреждениям широкого академического профиля. Одно из них в Воронежской области, основанное Докучаевым, впоследствии переросло в узко-отраслевое, чисто сельскохозяйственное. Степной институт на базе Аскании-Новы, созданный в 1930 году другим выдающимся экологом В.В. Станчинским, вообще был признан опасным для социалистического строя, а 21 сотрудник во главе с директором репрессированы.               

Теперь вернемся в Оренбург,  своеобразную столичность которого Чибилев определяет не только положением в центре степного пояса. Во-первых, лишь в Оренбургской области сохранились самые крупные в Евразии эталоны нераспаханных типичных равнинных степей. Во-вторых, именно здесь в 1989 году создан первый в России полнопрофильный степной заповедник из четырех самостоятельных участков. И, наконец, в-третьих семь лет назад на базе регионального отдела степного природопользования Института экологии растений и животных УрО РАН (Екатеринбург) здесь создан единственный на всем степном пространстве академический Институт степи, возглавляемый А.А. Чибилевым. Институт этот со своей школой, накопленным научным потенциалом по праву стал центром степеведения, чему хорошее доказательство — уровень прошедшего симпозиума, открывшегося, кстати, в международный день ООН по борьбе с опустыниванием и засухой.    

По счету симпозиум уже третий, он имеет свою биографию. По словам организаторов, если первый был призван стать своего рода визитной карточкой нового учреждения, обратить на себя внимание профессионалов, то нынешний — уже полностью рабочий, с устоявшейся традицией, авторитетом, который привлекает все больше разных специалистов. Даже бегло пролистав страницы целого фолианта материалов, убеждаешься, что степь представлена здесь с самых различных точек зрения: географической, биологической, этнографической, экологической, исторической, почвоведческой, климатологической и так далее. Рассмотрены самые разные темы, от сохранения популяции сайгаков на Украине до состояния северной части монгольской пустыни Гоби. Причем, как свидетельствуют участники, разница подходов и терминологий отнюдь не мешала разговору на одном языке: напротив, степеведы благодаря общению со «смежниками»  расширяли свой кругозор, получали информацию, иногда в корне меняющую профессиональные представления. Так, открытием для всех стал доклад европейских коллег о состоянии степей… в Австрии. Вот уж где, кажется, этого типа ландшафта быть не должно! Но он есть, он изучается и защищается.    

На третьем симпозиуме с удовлетворением отмечен возросший, в том числе благодаря двум первым, интерес научной и природоохранной общественности к проблемам сохранения степей, что проявляется в усилении внимания к ним международных и национальных организаций — таких, как ГЭФ (Глобальный экологический фонд), Фонд Джона Д. И Катрин Т. Мак-Артуров, благодаря которым российские степеведы смогли осуществить целый ряд своих проектов и к которым собираются обращаться вновь. Разумеется, организаторы и участники благодарны Российскому фонду фундаментальных исследований, администрации Оренбургской области и ее Новоорского района, без поддержки которых симпозиум бы не состоялся.

И еще об одном важнейшем для степеведов проекте, обсуждавшимся в Оренбурге. Институт степи УрО РАН, Фонд «Возрождение оренбургских степей», теперь уже совместно с московским Институтом проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН (о чем заключен соответствующий договор) планируют создание крупного степного парка «Оренбургская Тарпания» — своего рода российской Аскания-Новы. Это очень большая и уникальная задача. Опыт показывает: традиционные заповедники и резерваты, при всех их достоинствах для ученых, имеют крупные недостатки. Прежде всего, они недоступны населению, которое с их появлением «живой степи» так и не видит, а значит, общественное мнение остается равнодушным к необходимости ее сохранения. Другое дело — природный парк, куда может прийти каждый и где можно увидеть все или почти все. И совсем другое дело — степной природный парк-биостанция, населенный лошадьми, а именно лошадьми Пржевальского, очень близкими тарпанам — самым коренным степнякам. Ведь лошадь — основа степной жизни. Под ее копытами веками воспроизводилась степная фауна, она была главным элементом жизни человека в степи до того, как он сам ее оттуда не выжил. «Оренбургская Тарпания» и должна восстановить природную справедливость, вернуть лошадей в степь. Теоретически для этого есть все необходимое: достаточная территория бывшего военного полигона, сами животные, сохранившиеся в зоопарках. Осталось лишь решить уйму практических вопросов, привлечь инвесторов, найти достаточные средства. Очевидно, что в наше время без коммерческой основы такой проект не поднять. Но если он осуществится — все мы с вами можем получить уникальную возможность на азиатской границе России покататься на настоящем тарпане, может быть, поохотиться (конечно, не где угодно и не бесплатно…), а главное — увидеть и почувствовать степь такой, какой она была во времена Гоголя и Лермонтова.

…Разумеется, степеведы на своем симпозиуме не могли не поехать в степь. В частности, они побывали в Новоорском районе, руководители которого прекрасно понимают роль науки в решении провседневных задач, а также в селении Чилекта в гостях у Совета Джамбаева — говоря по-современному, фермера, а иными словами — хозяина степи, человека, который знает свою землю и умеет на ней трудиться. Вывод сделали однозначный: туризм туризмом, исследования исследованиями, но без человека, по-настоящему бережно относящегося к природе, степь не сохранить.

Андрей ПОНИЗОВКИН

 

Из выступлений участников симпозиума

В.Г. Мордкович, доктор биологических наук, профессор, Институт систематики и экологии животных СО РАН, Новосибирск, Россия:

— Мне понравилось, как проходил симпозиум. Я хочу высказать слова благодарности Институту степи УрО РАН и Уральскому отделению, которое помогло его организовать.          

Я вижу, что приезжает все больше специалистов разных профилей, отмечаю высокий уровень активности на совещаниях. Не так уж много совещаний, на которых можно говорить о каком-то «ведении», а не о частных мелких дисциплинах, которыми каждый из нас хорошо владеет.

А.А.Тишков, доктор географических наук, член-корреспондент РАЕН, профессор, зав. лаб. биогеографии, Институт географии РАН, Москва, Россия:

— Мы очень рады, что можем общаться со специалистами разных областей. Эта дает важный плюс – комплексирование информации. В то же время в некоторых случаях надо упрощать свою терминологию. Давайте формулировать так свои комплексные задачи так, чтобы они были не только интересны всем, но и подразумевали единый язык, единый уровень.

Николаев В.А., доктор географических наук, профессор, МГУ, Москва, Россия:               

— Спасибо уважаемым хозяевам, которые прекрасно организовали этот симпозиум. Надеюсь, что через три года мы снова соберемся, может быть в еще большем составе. По поводу тематики следующего симпозиума. Я хотел бы вам напомнить определение природной зоны, которое давал Василий Васильевич Докучаев: природная зона это не только природа, это и хозяйство, население, быт, нравы, менталитет, религия. Мне думается, что этнические проблемы степей можно было бы включить в программу будущего совещания.               

С.В. Левыкин, кандидат географических наук, старший научный сотрудник Института степи УрО РАН, исполнительный директор ООО «Возрождение оренбургских степей», г.Оренбург, Россия:

Сохранение, так же, как и изучение степей, является неотъемлемой частью степеведения. Охрана степных участков — тоже наука, которой нужно заниматься. В Оренбурге сложился нацеленный на это своеобразный союз меценатов, ученых и общественности. При этом подробно оговорено наше дальнейшее взаимодействие, на основании чего я даю гарантию, что инициируемые нами мероприятия направлены на сохранение степей, их всестороннее научное изучение и развитие экотуризма и экопросвещения.

После создания парка-биостанции не будет никаких административных согласований на его посещение учеными, наоборот: мы будем стремиться включить его в систему всесторонних академичных исследований в качестве научного полигона. То же самое относится и к остальным участкам.

Тадеуш Щипек, доктор географических наук, профессор Силезского университета, Польша:

— Хотя в Польше степей нет, но мы многие годы изучаем степи на Байкале, а перед симпозиумом имели возможность посетить степи на юге Оренбургской области. В Европе многие исследователи интересуются степями. Хотелось бы выразить слова благодарности всем организаторам этого очень плодотворного для нас совещания.

В.В. Рожнов, доктор биологических наук, заместитель директора Института проблем экологии и эволюции им. А.Н.Северцова РАН, Москва, Россия:

— У меня есть некоторая неудовлетворенность от того, что здесь произошло. Какая? Сложилось впечатление, что был сделан некоторый акцент на географию, геоботанику, почвоведение. Это нормально. Но нам не хватало зоологов, чтобы глубже понять, каким образом функционируют степные экосистемы. В этом отношении проект «восстановления» лошади Пржевальского на участке Орловской степи, на мой взгляд, мог бы стать хорошим примером взаимодействия зоологов, ботаников, почвоведов и степеведов вообще.               

В.А. Снытко, доктор географических наук, член-корреспондент РАН, директор Института географии СО РАН, Иркутск, Россия:

— Жалею, что не был на первых двух симпозиумах и счастлив, что участвую в этом.             

Хочу подчеркнуть, что наш симпозиум делает большие дела. Можно дискутировать, кто первым ввел в научный оборот понятие «степеведение». Будущее покажет. Но именно А.А.Чибилёв впервые заговорил о проблемах степей в Академии наук. Он создал Институт степи, результаты деятельности которого последние семь лет входят в каждый академический научный отчет. Еще раз благодарю всех организаторов симпозиума и думаю, что благодаря ему мы будем чаще общаться и будем полезны друг другу.