О роли науки в наращивании конкурентных преимуществ

(Из доклада члена-корреспондента А.И. Татаркина 
на заседании Президиума УрО РАН 25.09.03)

   Рыночные отношения в России начали складываться после семидесятилетнего господства системы планового хозяйства и длительной изоляции страны от мировой экономики, практически исключавших возможность конкуренции внутри страны. Сегодня у нас пока еще идет становление отдельных рынков и институтов, формирование рыночного бизнес-климата. Поэтому отечественные источники конкурентных преимуществ имеют некоторую специфику, вытекающую из переходного характера экономики.
   Очевидно, что Россия застряла на стадии развития конкуренции на основе факторов производства. Для достижения стабильного экономического роста сегодня принципиально важно расширение источников конкурентных преимуществ за счет инноваций, интеллектуализации бизнеса. Академик РАН В. Макаров убедительно показал, как на смену индустриальной экономике, базирующейся на использовании природных ресурсов, постепенно приходит экономика, основанная  на знаниях. Не случайно сегодня в большинстве развитых стран мира конкурентное преимущество достигается за счет знаний, умений и творческих решений (по разным оценкам от 67 до 97%).               

Роль науки многогранна — она все заметнее инициирует общественный прогресс в различных его проявлениях, одновременно формируя потенциал знаний, который в последние десятилетия прирастает в геометрических прогрессиях. Можно сказать, что начало XXI века характеризуется в том числе качественно новым этапом превращения науки в непосредственную производительную силу; мы переживаем коренной перелом в оценках значимости и перспектив научных исследований и разработок.

Сегодня отчетливо наблюдается ускорение инновационного процесса. Происходят подлинные прорывы в ряде областей науки, лавинообразно нарастает поток информации, на основе которой создаются новые товары и технологические процессы. В результате крупных технологических изменений за последние два десятилетия XX века около 4/5 промышленного сектора и значительная часть сферы услуг подверглись коренной трансформации. По имеющимся оценкам, в течение ближайших 10-20 лет возникновение технологических прорывов участится, и инновационное обновление станет осуществляться не раз в пять-десять лет, как прежде, а фактически непрерывно.              

Ставка на инновации в конкурентной борьбе представляется более перспективной для хозяйственных руководителей, нежели концентрация внимания  на решении  других вопросов функционирования предприятий. Не случайно такие компании, как IBM, Toshiba, Intel, Hitachi и другие выбрали стратегию усиления конкурентоспособности за счет лидерства в получении  патентов в сфере наукоемких технологий. К сожалению, подобных примеров среди российских компаний крайне мало и во многом это предопределено мизерными расходами федерального бюджета на науку (см. табл. 1).

 А в результате инновационная деятельность пока еще не стала тем стратегическим локомотивом, который позволил бы России войти в ближайшие годы в число мировых лидеров социально-экономического устройства.

Результаты обследований показывают тенденцию к затуханию активности инновационной деятельности в промышленности. Масштабы инновационной деятельности сокращаются практически  во всех отраслях за исключением химической и нефтехимической промышленности (около 70%), а также промышленности строительных материалов.

В целом более высокая инновационная активность характерна для крупных промышленных предприятий (около 60% из них осуществляют те или иные виды инноваций), обладающих необходимым научно-техническим потенциалом. Среди тех предприятий, которые остаются инновационно пассивными, примерно 1/3 не видит необходимости осуществлять инновационную деятельность и более 60% объясняют свою пассивность наличием значительных сложностей в  осуществлении  инновационной деятельности.

Не только руководители предприятий, но и региональные эксперты весьма скромно оценивают уровень инновационной активности хозяйствующих субъектов. Всего по России как высокий его оценивают лишь немногим более 3% респондентов, как невысокий — каждый второй и как низкий — каждый пятый опрошенный. Причина этого видится в недостатке финансовых средств у предприятий, невысоким качеством менеджмента, потере части квалифицированных научных и инженерно-технических кадров, а также в отсутствии достаточных условий для развития малого бизнеса и т.п. Кроме того, следует отметить, что при определении уровня инновационной активности ни в одном из федеральных округов удельный вес оптимистично настроенных респондентов не превышал 10% (9,3% — самая высокая оценка — дана респондентами Уральского федерального округа; см. табл. 2). 

Следует добавить, что УрФО выделяется  и наименьшей среди других округов долей оценок уровня инновационной активности организаций как «весьма низкого».               

Важнейшей целью инноваций в промышленности по-прежнему остается  укрепление конкурентной позиции. Вместе с тем, удельный вес инновационно активных предприятий, для которых повышение конкурентоспособности продукции является  приоритетной целью проведения инноваций, снижается, что, в свою очередь, отрицательно сказывается на конкурентоспособности продукции как на внутреннем, так и на внешнем рынке. Одновременно наблюдается рост доли промышленных предприятий, для которых основным побудительным мотивом осуществления инноваций явились «требования предприятий-смежников и заказчиков». Практически не меняется значимость «наличия собственных научно-технических разработок» в качестве катализатора инноваций. К сожалению, этот фактор выделяет только каждое четвертое предприятие. 

Сказанное позволяет утверждать, что менталитет руководителей по отношению к науке как решающему фактору социально-экономического развития меняется медленно и с большими издержками. Причины этого кроются, прежде всего, в непоследовательной политике нашего федерального  руководства.

Анализ основных мероприятий по осуществлению инновационной деятельности указывает на то, что структура реализуемых проектов не остается застывшей. Так, в последние годы отмечен некоторый рост проектно-конструкторских и технологических работ (они проводятся примерно на 80% инновационно активных предприятий) при существенном сокращении доли предприятий, приобретающих оборудование (немногим более 60% инновационно активных предприятий) и резком снижении удельного веса предприятий, осуществляющих освоение и внедрение нововведений (менее 50% инновационно активных предприятий).

Приходится признать, что инновационные проекты редко ориентированы на поддержку конкурентной борьбы (см. табл. 3), которую становится все труднее вести отечественным предприятиям. 

А ведь зарубежный опыт доказал способность организации за счет повышения уровня своего мастерства и приобретения новых навыков успешно вести конкурентную борьбу.          

Основным источником финансирования инновационной деятельности на подавляющем большинстве  промышленных предприятий остаются собственные финансовые ресурсы. При этом 2/3 инновационно  активных предприятий затрачивают на инновации от 1 до 5% от общего объема реализации товаров и услуг, что недостаточно для осуществления  крупных инновационных проектов. 

Практически не растет активность коммерческих банков в кредитовании инноваций. При этом заметна тенденция к росту доли предприятий, направляющих средства заказчика на проведение инноваций. Иностранные инвестиции по-прежнему не имеют широкого распространения в финансировании инновационной деятельности. Доля предприятий, использующих бюджетные средства для проведения инноваций, также незначительна (см. табл. 4).

Исследуя структуру затрат по видам инноваций, необходимо отметить, что по промышленности в целом каждое третье инновационно активное предприятие от 30% до 50% средств расходует на приобретение оборудования. Каждое пятое инновационно активное предприятие тратит на приобретение оборудования свыше 50% от общей суммы затрат на инновацию.

Как свидетельствуют итоги выборочного обследования, проведенного Центром экономической конъюнктуры при Правительстве Российской Федерации, наиболее существенным результатом инновационной деятельности промышленных предприятий предприниматели считают освоение новых видов продукции (около 90% инновационно активных предприятий). Однако роль этих мероприятий незначительна и пока не сказалась на реальных оценках уровня конкурентоспособности промышленной продукции  как на внутреннем, так и на внешнем рынке (см. табл. 5).

В последние два года  наблюдался несущественный рост удельного веса (приближается к 40%) инновационно активных предприятий, отмечающих рост объема продаж инновационной продукции на внутреннем рынке. На внешнем рынке доля таких предприятий несколько снизилась и не превышает 15%.

В целом ухудшились оценки предпринимателей, характеризующие сокращение издержек производства за счет использования нововведений, в частности, — снижение себестоимости продукции за счет экономии энергоресурсов, сырья и материалов, трудозатрат. Сложившаяся ситуация обусловлена не только ростом затрат в связи с повышением цен и тарифов на энергоносители, но и снижающейся инновационной активностью предприятий.

Не претерпели существенных изменений показатели инновационной деятельности, проводимой совместно российскими и зарубежными партнерами. Доля инновационно активных предприятий, осуществляющих совместно с зарубежными организациями работы по созданию новых технологий, машин и приборов, составляет менее 10%. Удельный вес предприятий, получивших доступ к новым технологиям партнеров, не превышает 3%, освоивших новые рынки сбыта — 5%.

В ряду факторов, сдерживающих инновационную деятельность, по мнению руководителей промышленных предприятий всех отраслей, ведущими по-прежнему остаются финансовые проблемы: недостаток собственных финансовых средств, неприемлемые условия кредитования, а также недостаток инвестиций.

В то же время среди направлений использования российскими предприятиями банковских кредитов приоритетным является финансирование текущей деятельности, а не инвестиций и инноваций. Такой вывод вытекает из анализа результатов специального опроса промышленных предприятий, проведенного Институтом экономики переходного периода  и приведенных   журналом  «Эксперт». На пополнение оборотных средств и выплату зарплаты используют привлеченные у российских банков средства соответственно 66 и 27% опрошенных компаний, в то время как для переоборудования и расширения производства — только 36%, для финансирования НИОКР, ноу-хау и приобретения лицензий — лишь 2% респондентов.

Поскольку в 2002 г. по сравнению с предыдущим годом замедлился рост инвестиций, снизилась финансовая устойчивость промышленных предприятий, не отмечено и активизации инновационной деятельности. В связи с этим не приходится ожидать существенных сдвигов в усилении конкурентной позиции отечественных промышленных предприятий на рынке товаров и услуг. 

Мощный импульс становлению конкурентных преимуществ инновационного характера придает заметно активизирующийся в последние годы процесс корпоративных слияний и поглощений. Борьба корпораций за выживание в условиях конкуренции резко обостряется в процессе глобализации.

К факторам повышения конкурентоспособности интегрированных корпоративных структур разного типа, образуемых в результате слияний и поглощений, относятся и такие, как кооперация в области НИОКР; повышение степени доступности информации, «ноу-хау», объектов интеллектуальной собственности. Мотивация слияний и поглощений российских компаний существенно различается от сделки к сделке: выделение непрофильных бизнесов; приобретение нового бизнеса, дополняющего существующий производственный цикл; оптимизация налогообложения; формирование уникального конкурентного преимущества.      

Среди конкурентных преимуществ инновационного характера особое место занимает промышленный шпионаж. Сегодня уже и малый бизнес осознает преимущества получения информации о рыночной позиции и вероятных действиях конкурентов с учетом их возможностей и намерений. И, несмотря на все моральные соображения, экономический эффект промышленного шпионажа может быть исключительно высоким и намного превосходить последствия уголовного преследования за подобную деятельность.               

К тому же промышленный шпионаж не всегда принимает вульгарные формы. Журнал «Fortune» (May 14, 1984) приводит следующие законные, хотя иногда и этически спорные способы выяснения секретов конкурентов: перехватывание потенциальных клиентов конкурентов; переманивание сотрудников конкурирующей фирмы; опрос бывших сотрудников конкурентов и их поставщиков, а также покупателей; отслеживание деловых операций конкурентов; осуществление технического анализа продукции конкурентов; перекупка патентов, ноу-хау и др.

Представляется справедливым разграничивать промышленный шпионаж и конкурентную разведку (деловая разведка). Рождение «концепции конкурентной разведки» как инструмента достижения конкурентных преимуществ, связывают с именем М. Портера, который объявил, что любой компании необходима хорошая маркетинговая разведка, прежде всего информация о конкурентной среде и конкурентах.

Конкурентная разведка стала весьма популярна за последние 15 лет, после того как было создано международное «Общество профессионалов конкурентной разведки» со штаб-квартирой в пригороде Вашингтона. Они определяют конкурентную разведку как легальный сбор и анализ информации относительно сильных сторон, уязвимых мест и намерений конкурентов. Встречаются и другие толкования. Например, специалист из Питтсбургского университета Джон Е. Прескотт главной задачей конкурентной разведкой считает «постоянный процесс разработки прогнозов, касающихся динамики конкурентной борьбы (принимая во внимание рыночные и нерыночные факторы, конкурентов реальных и потенциальных, собственный потенциал развития), которые можно было бы использовать для приобретения конкурентных преимуществ».

Сегодня в России пока немного (несколько сотен) специализированных компаний, целенаправленно ведущих конкурентную разведку для своих клиентов, в то время как в США их многие тысячи. Однако интеграция России в мировую экономику, вступление в ВТО, активный рост конкурентоспособности российской экономики требуют повышенного внимания к внедрению конкурентной разведки в ткань экономической жизни страны, признанию ее в качестве одного из конкурентных преимуществ инновационного характера. 

Современная бизнес-среда, в которой приходится существовать хозяйствующим субъектам, достаточно агрессивна, а потому требует постоянной информации о ней, ее профессиональной обработки и анализа. Представляется, что осуществление организацией разведывательной деятельности в экономике, с одной стороны, может являться одним из ее конкурентных преимуществ инновационного характера, а с другой — способствовать защите уже имеющихся у данной организации конкурентных преимуществ. 

Сегодня мы приступаем к исследованию демографии организаций как индикатора конкурентоспособности и характеристики качества бизнес-климата региона.               

Субъекты экономики (организации), как и экономика в целом, постоянно находятся в движении. Создаются новые организации, ликвидируются или приостанавливают свою деятельность ранее организованные. То, что сегодня является привлекательным товаром или услугой, завтра может не быть таковым. В современной бизнес-среде, испытывающей постоянный внешний прессинг, большинство компаний не отличается продолжительностью жизни: в среднем она значительно меньше 20 лет. Период же, в течение которого успешная фирма способна поддержать прибыльное конкурентное преимущество, обычно и того короче: средняя компания не способна поддерживать доходность выше стоимости капитала в течение более чем 7-8 лет.

В Госкомстате России и его территориальных органах начиная с 1998 года проводится работа по демографии организаций, которую можно рассматривать как характеристику численности и состава (структуры) организаций или групп организаций, функционирующих в данное время на данной территории и в данных экономических условиях.               

Как показывают статистические материалы, в России сохраняется весьма пестрая картина демографии организаций и по отраслям экономики, и по регионам страны. Приведенные оценки убеждают в необходимости проведении серьезных научных исследований складывающихся здесь тенденций. Представляется, что качественная оценка демографии организаций в реформируемой экономике необходима для уточнения программы действий по закреплению стабилизационных процессов, для коррекции стратегических ориентиров эволюции форм собственности и формирования благоприятного предпринимательского климата в меняющейся бизнес-среде. Видится перспективным рассматривать демографию организаций в системе параметров, оценивающих деловую репутацию отдельных регионов, а также их конкурентоспособность.

Уральский федеральный округ обладает значительным научно-техническим потенциалом, мощной сырьевой базой и развитым производственным комплексом. В настоящее время в Округе имеется около 6,5 тыс. предприятий науки и научного обслуживания, в которых занято 65,6 тыс. человек, в том числе 3,6 тыс. человек имеют ученую степень.               

Структура научно-технического потенциала Уральского федерального округа позволяет обеспечить эффективное решение большинства накопившихся в субъектах УрФО технологических проблем модернизации производства, повышения степени переработки добываемого сырья, экологии и других за счет собственных ресурсов. Однако спрос предприятий Округа на НИОКР крайне низок. Достаточно напомнить, что по УрФО внутренние затраты на исследования и разработки составляют только 0,8% от ВРП (в развитых странах они находятся на уровне 2-3% от ВВП). По официальной статистике сегодня в Уральском федеральном округе только около 11% предприятий инновационно активны, но даже у них затраты на инновации составляют всего 2,5% в общем объеме отгруженной продукции.

Одним из актуальных для УрФО направлений государственной научно-технической политики является создание в Округе территорий инновационного развития. В начале этого года Советом при Президенте РФ по науке и высоким технологиям Разработан проект Концепции политики развития «наукоградов» РФ как составной части национальной инновационной системы. Работа по созданию таких территорий в УрФО  уже началась. В Округе сегодня выделено 10 территорий с высоким научно-техническим потенциалом, у которых есть неплохие шансы для создания на их базе территорий инновационного развития. В их числе Новоуральск, Трехгорный, Снежинск, Миасс, Кировский район г. Екатеринбурга. Город Заречный — первый уральский технополис — уже прошел большую часть согласований по присвоению ему статуса наукограда.

Сегодня заметна активность крупнейших вертикально-интегрированных структур в создании собственных научных  организаций. Однако вряд ли эти научные организации при вертикально-интегрированных структурах восполнят тот научный потенциал, которым располагали многие отраслевые научно-исследовательские институты в дореформенный период. Думается, государству следует скорректировать свое отношение к отраслевой науке и, возможно, предусмотреть ее реанимацию на базе институтов РАН.

Наконец, уровень организации научных исследований, как теоретического, так и прикладного характера, также может выступать в качестве определенного конкурентного преимущества, но лишь при соблюдении некоторых условий. Одним из них является реальная интеграция власти, науки и производства. 

Проблема интеграции этих трех разнородных сфер жизни общества отнюдь не нова. Однако лишь промышленная революция второй половины XVIII–XIX вв. превратила ученого в профессионала, а научные исследования — в особую сферу деятельности с регулярным финансированием из различных источников. Наконец, НТР второй половины XX в. коренным образом изменила характер взаимоотношений между властью, наукой и производством. Уверен, что результаты этого тройственного союза по мере дальнейшей адаптации каждого к рыночным отношениям могут стать грандиозными. А одним из последствий станет высокая конкурентоспособность России  в мире.

Фото С. НОВИКОВА