Что остается за кадром?

В Челябинске 10 сентября в самом престижном зале Союза художников России открылась выставка, какой не было уже на моей памяти лет 10–15: Челябинская область в фотографиях за 100 лет прошлого века. И здесь же — несколько персональных коллекций мастеров ХХI века.

Знаковость выставки определялась не столько и не только количеством знаковых фигур на открытии: министр, сенатор, ректор, писатель и все известные фотографы,  журналисты Челябинска. Нет в России региона, не исключая столицы, где бы так тщательно собиралась история ХХ века в фотографиях, причем история одного региона. Опубликованная в четырехтомном издании «Челябинская область в фотографиях» (автор проекта и выставки — Владимир Богдановский), она уже покорила Москву и Германию на книжных ярмарках. В октябре эта выставка произведет фурор в Санкт-Петербурге — я в этом не сомневаюсь.            

Впервые за сто лет мы стали свидетелями не только исторических событий и человеческих судеб, но и разных стилей, подходов, трактовок этой странной жизни в России.               

Не все фотографы знают, что 2 августа, за месяц до открытия выставки в Челябинске, умер отец репортажа — Анри Картье-Брессон. Умер человек-эпоха в мировой фотографии. Он сопереживал человеку — маленькому и большому. Он снимал победу Мао в Китае и смерть Ганди в Индии, горе во время гражданской войны в Испании и счастливых людей в Советском Союзе после последней войны.

Мы сопереживали только событиям, и в меньшей степени — простому человеку. Лишь после 1985 года в нас стал просыпаться стиль Картье-Брессона, творчество которого знали многие профессионалы и на Урале. 

Такие мысли посетили меня на открытии этой уникальной и пронзительной выставки исторических событий и истории отечественной фотожурналистики со всеми плюсами и минусами. 

Умер Картье-Брессон. И почти одновременно с ним погиб основоположник эротической школы в мировой фотографии — Хельмут Ньютон. А похоронного настроения у меня в этот день не было. Было ощущение, что мы становимся частичкой общих фотографических процессов нового века. Причем становимся не периферией этих процессов и фотографических школ, а где-то на подсознательном уровне воплощения образов и событий — на равных с мировыми тенденциями портрета (Сергей Новиков), репортажа (Борис Каулин) и художественной фотографии (Юрий Катаев и Игорь Амелькович).                

Нет ничего субъективнее фотографического объектива. Но есть общие ценности человечества, о которых мы долго старались не говорить. И это заметно в сравнении фотографий до 17 года ХХ столетия и после, до перестройки и после. 

Жаль, что российская журналистика сегодня особо не нуждается в профессиональном событийном фоторепортаже так, как мировые агентства: Беслан снимали американцы, французы и англичане. И русские издания, в основном, печатают репортажи агентства Рейтер, Франс Пресс, АП. 

К сожалению, мы теряем способность в долю секунды, в видоискателе, определять значимость и историчность событий, которые снимаем. А ведь во время второй мировой наша школа фоторепортажа была лучшей в мире.

Не думаю, что у нас исчезли мастера. И челябинская выставка эту мысль подтверждает. Исчезла потребность в журналистике (деньги, что ли, экономим на профессионалах?) высшей пробы. Но фотография как источник исторических знаний сегодня востребована сполна. Особенно на Южном Урале. Свидетельство тому — сотни редких фотодокументов двух веков на выставке «Серебряные страницы истории Челябинской области. 1900–2000» и персональные коллекции современных мастеров.

Кто не успеет посмотреть эту выставку в сентябре в Челябинске, сможет оценить этот социокультурный феномен в Санкт-Петербурге с 10 октября на выставке «Ритмы века».

Павел БОЛЬШАКОВ,
фотохудожник, г. Челябинск
Вверху: наш С. Новиков был представлен персональной коллекцией портретов нобелевских лауреатов и жанровыми снимками (фото А. Аникина);
Фото внизу —  С. Новиков. «Морж»