Трансгенная революция: за и против

   Очередное заседание екатеринбургского Института человека, состоявшееся 14 ноября в Уральской государственной сельскохозяйственной академии, которое вели ректор УрГСХА А.Н. Семин и научный руководитель Института человека академик В.Н. Черешнев (на фото), было посвящено проблемам трансгенных мутаций, генетически модифицированных организмов и фальсификации лекарственных средств. Правда, как отмечали основные докладчики, это существенно разные проблемы; однако сам жанр заседания, соединивший экспертного характера выступления видных ученых и свободную дискуссию в присутствии нескольких сотен студентов академии — своего рода дискуссионная трибуна — требовал скорее очертить границы обсуждения, нежели точно сформулировать тему.

   Да и выступавшие зачастую не следовали какому-то заранее продуманному плану, а свободно отталкивались от предыдущих выступлений, дополняя и уточняя друг друга. Поэтому в данном случае уместнее будет не излагать последовательно то, что говорилось на протяжении трех часов, а сформулировать некий «сухой остаток» — те выводы, которые мог вынести из конференц-зала УрГСХА прилежный слушатель.

   Прежде всего, трансгенная революция — это давно свершившийся факт, как к ней не относись; если даже рассматривать ее как научный эксперимент, то он носит глобальный характер и продолжается уже полтора десятка лет. Сегодня наша жизнь уже невозможна без достижений генной инженерии (прежде всего это касается лекарственных препаратов: инсулин и все современные вакцины имеют генно-модифицированную природу). Здесь интереснее всего тот факт, что средства массовой информации и сформированное ими общественное мнение четко делят сферы применения результатов генной инженерии: все страхи и опасения относятся исключительно к ГМО в области пищевых продуктов, а фармация принципиально не обсуждается.
 

При этом само явление трансгенного переноса — вовсе не изобретение человека, оно существовало всегда. Хуже того, в самом человеческом геноме содержится весьма изрядный процент материала, появившегося благодаря горизонтальному переносу (прежде всего, это остатки вирусов, которыми болели наши предки десятки тысяч лет назад). Сегодняшняя «рукотоворная» генная инженерия — это просто способ вывести новые разновидности растений и животных за 2–3 года вместо 30–40 лет методами традиционной селекции. Ее можно рассматривать как следующий этап «зеленой революции» 1970-х гг., позволившей резко повысить урожайность зерновых и в очередной раз отодвинуть планку голодной смерти, угрожавшей целому ряду регионов планеты.
 

Однако следует заметить, что растительные пищевые ГМО дали гораздо меньшее повышение урожайности, чем было достигнуто сорок лет назад. Основные успехи нынешнего этапа лежат в иной плоскости — прежде всего в устойчивости новых культур к вредителям и неблагоприятным погодным условиям. Например, генно-модифицированный картофель (этот пример приводился с трибуны) накапливает в листве (и только в листве) вещество, делающее его несъедобным для колорадского жука (и только для колорадского жука). Кстати, когда местный сельхозпроизводитель пишет на пакетах с молоком, что оно получено из самых что ни на есть настоящих коров, не подвергавшихся никакой генной инженерии, — это не только удачный пиар-ход, но и чистая правда. Животные ГМО — это исключительно «живые биолаборатории», используемые для получения вакцин; молоко и тем паче мясо таких животных абсолютно нерентабельно по себестоимости, а потому нигде в мире в продажу не поступает.
 

За четырнадцать лет, прошедших с момента массового распространения пищевых ГМО (датой «трансгенной революции» считается 1994 год), не было выявлено ни одного факта опасного влияния ГМО на подопытных животных и человека. Тем не менее поскольку теоретически какие-то последствия могут проявиться во втором поколении, многие страны мира (в том числе и Россия) требуют маркировать пищевые продукты, содержащие генно-модифицированный материал. Кстати, у нас их доля относительно мала: мы потребляем ГМО примерно на порядок меньше, чем Европа, а та, в свою очередь, на порядок меньше, чем США (там, кстати, подобная маркировка не является обязательной; поэтому куриц, пришедших к нам в виде «ножек Буша», со 100%-ной вероятностью кормили генно-модифицированной кукурузой). В последние несколько лет Россия существенно упорядочила не только законодательство, но и процедуры выявления ГМО в пищевых продуктах; нормы достаточно строги и регулярный контроль ведется в том числе и в субъектах РФ (правда, в основном за местными производителями). Если попавшая к вам на стол еда не фальсифицирована и не содержит сои (этот продукт практически полностью представляет из себя ГМО), то содержание ГМО в нем не превышает 0,9%. Хотя, с другой стороны, вопросы именно трансгенного переноса через продукты питания серьезными учеными даже не обсуждаются: человечество сотни тысяч лет потребляет чужеродный генетический материал, и даже завзятые людоеды не отказывались от гарнира из овощей.
 

Кстати о фальсификациях: откуда средства массовой информации, пишущие о фальсифицированных лекарствах, взяли цифру в 20%, никто из докладчиков объяснить не смог. Реальная цифра подделок, выявляемых в Свердловской области, уже несколько лет не превышает одного процента. Разумеется, это не исключает печальной возможности купить фальсификат: система контроля работает не с конкретными продавцами, а с оптовыми фирмами, поставляющими в регион порядка 90% лекарственных препаратов. Да и фальсифицированные лекарства — это прежде всего препараты, произведенные с нарушением патентного законодательства, а не фармацевтических технологий. Да, в значительной части из них действительно применяются дешевые действующие компоненты, закупленные в Индии и Китае, но главную опасность для нашего здоровья, пожалуй, составляют даже не они. Академик О.Н. Чупахин в своем кратком выступлении сделал акцент на так называемых биологически активных добавках. Большая часть БАДов, отметил он, — это лекарства, по каким-то причинам не прошедшие строгую систему государственной сертификации. За них никто не отвечает: ни государство (оно их не сертифицировало), ни врач (он их не прописывал), ни аптека (поскольку они — не лекарства), и какой вред мы наносим своему организму, бесконтрольно употребляя эти средства, даже примерно оценить невозможно.
 

В целом же докладчики сошлись на достаточно прозаическом факте: основная причина, заставляющая как применять ГМО, так и вводить строжайшие меры контроля и поднимать общественное мнение на борьбу с ними, никакого отношения к науке не имеет, а лежит в области политики. Современная стадия модернизации сельского хозяйства отличается от «зеленой революции» 1970-х одной существенной особенностью: если тогда новые технологии распространялись на межгосударственном уровне под контролем ООН, то сегодня они принадлежат транснациональным корпорациям и из разряда средств борьбы с голодом перешли в категорию коммерческого ноу-хау крупного бизнеса. Отсюда мера недоверия населения к новым пищевым продуктам гораздо выше; фактически действия общественности по борьбе с ГМО следует считать разновидностью антиглобализма. Есть ли в этом своя правда? Наверное, отчасти есть. Например, развитие инженерных технологий трансгенного переноса потенциально облегчает создание нового бактериологического оружия; и то, что эти технологии контролируются не государствами, а частными транснациональными корпорациями, создает совершенно иной тип угрозы международной безопасности. Впрочем, как раз эта тема средствами массовой информации по вполне понятным причинам не обсуждается вовсе.
 

Конечно же, определенная часть этой информации могла быть почерпнута из научной литературы и тех же СМИ. Но авторитет выступавших ученых, живое слово и заинтересованное обсуждение — а на заседании Института человека было предоставлено слово и ярым противникам пищевых ГМО — сделали происходившее в зале важной научно-просветительной акцией, особенно для студентов, связавших свою жизнь с сельским хозяйством. Такие встречи — лучшее средство для формирования научной и жизненной позиции специалиста, а ее роль в научно-техническом прогрессе — далеко не последняя.
 

Обзор подготовил А. ЯКУБОВСКИЙ