Памяти Гинзбурга

8 ноября ушел из жизни старейший член Российской академии наук, лауреат Нобелевской премии академик В.Л. Гинзбург. Предлагаем читателям статью его памяти, подготовленную академиком М.В. Садовским. Он несколько лет работал в теоретическом отделе ФИАН, который возглавлял Виталий Лазаревич.
 

    Виталий Лазаревич Гинзбург был прежде всего ученым, физиком-теоретиком, внесшим фундаментальный вклад во многие разделы современной физики. Но одновременно это был человек, известность и популярность которого вышла далеко за рамки академической среды, к которой он принадлежал. Он никогда не занимал каких-то высоких постов, однако в последние годы в значительной мере олицетворял собой Российскую академию наук с ее лучшими традициями, принципиальностью подходов к решению как научных, так и общественных проблем.

    Практически всю жизнь ВЛ проработал в теоретическом отделе Физического института Академии наук (ФИАН), куда пришел перед войной после окончания Московского университета и который возглавлял в течение почти 20 лет. Он был учеником И.Е. Тамма, а также во многом считал себя учеником Л.Д. Ландау. Таким образом, Виталий Лазаревич одновременно принадлежал к двум ведущим советским школам теоретической физики, и именно в годы его руководства теоретический отдел имени И.Е. Тамма ФИАН окончательно сложился как ведущий советский и мировой центр теоретической физики. И сейчас здесь работают многие ученики ВЛ и ученики его учеников.

    Гинзбург был человеком необыкновенной научной интуиции; окружающим казалось, что все результаты он получает с невероятной легкостью. При этом он всегда поражал своей эрудированностью в различных, часто весьма далеких друг от друга областях теоретической физики, везде достигая результатов высочайшего класса. Он был, возможно, последним теоретиком-универсалом, прямым наследником величайших теоретиков XX века.
 

В.Л. Гинзбург внес выдающийся вклад в современную электродинамику и физику плазмы, в теорию фазовых переходов, теорию сверхпроводимости и другие разделы теории конденсированного состояния. С полным правом его можно отнести к числу основателей современной теоретической астрофизики. Он был «чистым» теоретиком, но ряд его результатов привел к чрезвычайно важным прикладным достижениям.
 

Перечислим только часть его работ, которые навсегда останутся в истории физики. ВЛ с сотрудниками дал окончательную формулировку электродинамики сред с пространственной дисперсией, построил квантовую теорию черенковского излучения, ввел представление о переходном излучении и построил теорию ондуляторного излучения. Им впервые введено понятие о «мягких» модах при структурных (в том числе сегнетоэлектрических) фазовых переходах, а также впервые указаны пределы применимости теории Ландау фазовых переходов II рода — критерий Гинзбурга и представление о критической области, где, как оказалось в дальнейшем, работают совсем другие закономерности (скэйлинг). Им разработана полуфеноменологическая теория сверхтекучести (уравнения Гинзбурга — Питаевского).
 

Специалисты понимают, что уже в этом перечне есть работы «нобелевского» уровня. Но не менее важны и другие его достижения. С конца 1940-х годов ВЛ активно работал в различных областях теоретической астрофизики. Ему принадлежит фундаментальный вклад в теорию происхождения космических лучей и радиоастрономию. Он одним из первых оценил важность развития гамма- и рентгеновской астрономии.
 

Будучи на сравнительно непродолжительное время вовлеченным в советский атомный проект, ВЛ предложил принципиально новую, так называемую «вторую идею» (использование дейтерида лития в качестве термоядерного горючего), которая привела к разработке первого практического (транспортабельного) термоядерного устройства; эта идея продолжает «работать» в современных термоядерных зарядах. Значение этого вклада в укрепление обороноспособности Советского Союза и России не требует пояснений.
 

Однако, пожалуй, самой любимой областью для ВЛ была теория сверхпроводимости, где его достижения наиболее известны. Прежде всего это феноменологическая теория сверхпроводимости Гинзбурга — Ландау, которая уже более 50 лет является основой для понимания свойств сверхпроводников, включая их технические применения. В то же время значение этой теории для теоретической физики значительно шире. По сути дела, сформулированные в ней идеи и уравнения лежат в основе современной «стандартной модели» модели физики элементарных частиц (феномен Хиггса, механизм генерации масс частиц), о чем, конечно, и не подозревали авторы этой замечательной теории. Здесь мы имеем дело с одним из ярких проявлений единства теоретической физики, когда одни и те же идеи оказываются плодотворными в совершенно разных, казалось бы, не связанных между собой областях.
 

С середины 1960-х годов ВЛ стал активно пропагандировать идею высокотемпературной сверхпроводимости. Многие выдающиеся теоретики весьма скептически отзывались о самой идее и о семинаре, посвященном этой проблематике, который ВЛ организовал в теоротделе ФИАН. Хорошо известно, чем эта история закончилась — открытые более 20 лет назад высокотемпературные сверхпроводники на основе оксидов меди, так же как открытые совсем недавно сверхпроводники на основе арсенидов железа, находятся сейчас в центре внимания исследователей во всем мире. Нельзя не отметить, что многие первоначальные идеи ВЛ нашли свое подтверждение: все эти соединения представляют собой слоистые (квазидвумерные) системы; скорее всего в них «работает» нефононный (электронный) механизм куперовского спаривания (хотя и не совсем того типа, что многие годы отстаивал ВЛ). Вопросы, связанные с изучением высокотемпературной сверхпроводимости, привлекали ВЛ до последних дней, он мечтал и о «комнатнотемпературной» сверхпроводимости. Его поддержка была очень важна для всех исследователей высокотемпературной сверхпроводимости в России, а в ФИАНе она привела к созданию современного центра, где планируются новые работы по этой тематике.
 

Работы ВЛ пользовались и пользуются широкой известностью и популярностью. Он был одним из российских рекордсменов по индексу цитирования, иностранным членом целого ряда академий наук и лауреатом множества советских, российских и международных премий, из которых упомянем только Сталинскую (за «вторую» идею), Ленинскую и Нобелевскую (за теорию Гинзбурга-Ландау). При этом Ленинская премия была присуждена ВЛ почти на сорок лет раньше Нобелевской и в составе существенно более «логичного» авторского коллектива. Этот факт вызвал известное высказывание ВЛ о том, что «в России надо жить долго».
 

Однако роль ВЛ не исчерпывалась его, так сказать, «прямым» вкладом в науку. Он обладал необычайным даром передавать свои знания и идеи окружающим. На первом месте здесь, конечно, стоит знаменитый общемосковский семинар по теоретической физике, который проходил по средам в ФИАНе на протяжении более чем 40 лет (всего состоялось 1700 семинаров) и в котором принимали участие сотни (!) слушателей и докладчиков. Значение этого семинара необычайно велико, именно там сформировались многие десятки (если не сотни) ведущих отечественных физиков-теоретиков, которые и сейчас продолжают успешно работать как в России, так и во многих других странах. Трудно передать ту особую атмосферу свободных дискуссий и обмена мнениями и идеями, царившую на семинаре. С одной стороны, в значительной мере это был «театр одного актера», поскольку все определялось уникальной личностью ВЛ. С другой — семинар был уникален именно необычайной демократичностью, которая выгодно отличала его от многих других известных теоретических семинаров. Тут все были равны, а руководитель семинара никогда не боялся признать свои (весьма, впрочем, редкие) ошибки. «Минута позора — годы здоровья!» — вот одно из его любимых высказываний. ВЛ вообще был чрезвычайно демократичен в общении. Конечно, он «на дух» не выносил всякого рода жуликов и шарлатанов, но если он понимал, что общается с честно работающим человеком, ему уже было совершенно все равно, является этот человек академиком или аспирантом. Это знают по своему опыту многие и многие из тех, кому посчастливилось быть в числе постоянных участников его семинара.
 

Внутренняя потребность к распространению научных знаний привела к тому, что до самых последних дней ВЛ писал популярные и обзорные статьи, посвященные самым разным вопросам современной физики и ее истории, а также тому, что можно (с натяжкой) назвать «философией науки». В течение десятилетий он тесно сотрудничал с нашим лучшим обзорным физическим журналом «Успехи физических наук» (УФН), главным редактором которого был более десяти последних лет (очередной номер УФН он подписал в печать буквально за день до своей кончины). Его популярные статьи на протяжении десятилетий играли огромную роль в привлечении в науку молодежи. Возможно, самой знаменитой была статья «Какие проблемы физики и астрофизики представляются сейчас особенно важными и интересными?», опубликованная в УФН в 1971 году. Она вызвала довольно противоречивую реакцию и скептические отзывы ряда ведущих теоретиков, что, впрочем, совсем не смутило ВЛ, который всегда говорил: «Ну пусть сами напишут свой перечень проблем…». Что-то до сих пор никто не написал, а статья ВЛ до сих пор остается важным ориентиром, в особенности для начинающих исследователей.
 

ВЛ вообще был публичным человеком. Он был одним из очень немногих членов Российской академии наук, достаточно часто вступавшим в контакт с представителями средств массовой информации, активно вмешивался в различные вопросы общественной жизни, не стеснялся откровенно высказываться по многим вопросам. Он приветствовал разрыв нашей страны с тоталитарным прошлым, но, будучи убежденным интернационалистом, достаточно болезненно воспринимал развал Советского Союза и то, что за этим последовало. Он был одним из инициаторов создания при РАН комиссии по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных данных, в работе которой участвовал до последних дней. Проработав всю жизнь в Академии наук, ВЛ прекрасно понимал, что основные научные силы России сосредоточены именно в ее институтах. Поэтому он резко протестовал против невежественных и некомпетентных попыток реформирования РАН «сверху», что наиболее ярко было высказано в известном письме правительству «Не разрушайте цивилизацию» (2005), одним из авторов которого он был. Понимая в то же время, что Академия не может оставаться закостенелой структурой, он активно предлагал поправки к ее уставу, даже в последние дни жизни интересовался процессом подготовки к обсуждению этих поправок на предстоящем Общем собрании РАН. Убежденный атеист, ВЛ последовательно выступал против нарастающей клерикализации России, особенно против проникновения церкви в систему светского образования, твердо отстаивая при этом конституционный принцип свободы совести (известное «письмо десяти», 2007). К сожалению, эти письма не получили вразумительного ответа от властей, а процессы постепенного погружения России в мрак средневековья и “братания” государства и церкви продолжаются.
 

Понимая, в тоже время, что РАН не может оставаться закостенелой структурой, он активно предлагал поправки к ее Уставу, в последние дни жизни даже интересовался процессом подготовки к обсуждению этих поправок на предстоящем Общем Собрании РАН. Он неоднократно критически высказывался о тех или иных действиях и решениях руководства Академии.
 

В последние годы тяжелая болезнь приковала ВЛ к дому, и он не мог, казалось бы, столь же активно участвовать в общественной жизни. Тем удивительнее та энергия, с которой он продолжал это делать. Совсем недавно, во время майского Общего собрания РАН, именно его активность привела к постановке на голосование вопроса о поддержке РАН заявления 67 академий наук разных стран «О преподавании эволюции», которое было единодушно одобрено участниками собрания.
 

Мы отлично понимаем, какого человека мы потеряли. После его ухода возникла пустота, которая нескоро заполнится. Но память о Виталии Лазаревиче надолго останется в сердцах и мыслях всех представителей научного сообщества России, физиков во всем мире. Его идеи и принципы еще долго будут стимулировать наши занятия наукой, которой он посвятил всю свою долгую жизнь.