Наука о порядке и порядок в науке

«Новые идеи в научной классификации»: коллективная монография. Екатеринбург: УрО РАН, 2010. — 632 с.
 

Осенью минувшего года состоялась презентация коллективной монографии «Новые идеи в научной классификации», выпущенной усилиями кафедры философии ИФиП УрО РАН. Напомним историю создания книги: в конце 2005 года на кафедре состоялось обсуждение доклада кандидата геолого-минералогических наук М.П. Покровского, посвященного проблеме классификации (См. «Проблемное поле классиологии» — «НУ». 2006, №1. С. 6). Тогда и возникла идея объединения усилий естественников и гуманитариев для решения конкретной проблемы методологии научного познания. Принципы классификации, как и всякие элементы метатеоретического уровня научного познания, выступают средствами, способствующими развитию рефлексии ученых, проясняющих и углубляющих смысл того, что они делают. Для кафедры немаловажно и то, что анализ классификационных вопросов мог бы помочь молодым ученым понять структурную организацию научного знания и его отдельных дисциплин. Работа над коллективной монографией шла вдумчиво и неспешно и носила для авторского коллектива пионерный характер, поскольку определенный задел по этой теме принадлежал до сих пор лишь новосибирским и киевским ученым.
 

В своем выступлении М.П. Покровский отметил, что «проклятье» классификации как рациональной научной проблемы состоит в том, что какие-то процедуры уже «заложены» в нас на биологическом, инстинктивном, нейронно-сетевом уровне (например, способность к транзитивной логике, к «выстраиванию ряда» обнаружена даже у рыб). Это чрезвычайно затрудняет осознанное различение чисто интуитивного понимания классификации, которое есть у каждого (причем у каждого свое) от рационального знания о классификации. Если же рассматривать проблему классификации как рациональную научную проблему, то можно отметить, что ее особенности таят и принципиальные трудности решения.
 

Главная методологическая особенность проблемы классификации — необходимость довольно широкого диапазона абстракции как для построения, так и для восприятия конкретной классификации: и для того, и для другого требуется и знание конкретного материала по классифицируемым объектам («нулевой» уровень абстракции), и хотя бы определенный уровень абстракции (например, способность видеть систему признаков объектов, а не систему объектов). Исследователь может работать на разном уровне абстракции — от практически нулевого (методология прямого наблюдения) до весьма высокого (математика, философия). Увы, как правило, диапазон доступной, приемлемой для него абстракции безнадежно узок. Поэтому философы, любящие говорить о единстве общего, особенного и единичного, все, что по степени абстракции ниже «общих вопросов», считают частностями, недостойными их внимания (забывая, что в любой конкретике содержится общее, или просто будучи не в состоянии продемонстрировать умение увидеть в некоей сугубо частной ситуации это самое общее). А скажем, геологи, работающие преимущественно в методологии прямого наблюдения, воспринимают методологические, а нередко даже всего лишь логические проблемы классификации как нечто абстрактное и едва ли не «завиральное». Широкий диапазон абстракции, необходимый в подходе к классификационной проблематике, трудно достижим в сотрудничестве специалистов, работающих в предметных областях разного уровня абстрагированности (поскольку они «говорят на разных языках»), а у одного исследователя встречается весьма редко.
 

Основная онтологическая, содержательная специфика классификационной проблемы — ее междисциплинарность. Онтологическая родственность всего сущего в этом мире делает родственными как объекты классифицирования, так и подходы к созданию классификации в разных предметных областях. Опыт классификации в одной предметной области может ощутимо помочь в решении проблем классификации и в другой сфере. Однако предметная организация науки и психологические установки ученых, работающих в своих четко очерченных предметных областях, делают крайне затруднительным и крайне редким выход в другие предметные области исследователя, занятого классификационной проблематикой в своей предметной области. А это значительно обедняет арсенал средств в достижении качественного решения классификационной задачи в данной конкретной области. Специфика классификационной проблемы в плане социологии науки и связанные с этим трудности ее решения обусловлены в первую очередь стихийным господством в научном социуме интуитивности в попытке решения и оценки классификационных построений.
 

Как ни парадоксально это звучит, Михаил Павлович оценил общий уровень коллективной монографии как «не самый высокий», отметив тем не менее, что несомненная ценность издания, во-первых, в том, что оно все-таки вышло, хоть как-то обозначив существующие усилия по решению классификационной проблематики. А во-вторых (и это едва ли не главное), в книге опубликована, «введена в научный оборот», работа одного из зачинателей классификационного движения В.Л. Кожары «Классификационное движение», известная специалистам, но пролежавшая в рукописи 25 лет. Собственно, сам термин «классиология» для обозначения науки о классификации в любом толковании последнего термина, предложен именно В.Л. Кожарой 27 марта 1981 г. Эта работа позволяет, в частности, сравнивать особенности «доперестроечной» и «постперестроечной» науки. Она безусловно актуальна и как труд по социальной организации науки, в котором детально рассмотрены проблемы того, что называется научным движением, хотя и на материале движения одной проблематики (классификационной).
 

Доктор философских наук Н.В. Бряник напомнила, что какой только критике ни подвергался сциентизм советско-марксистской философии — и вот спустя двадцать послеперестроечных лет в условиях необходимости читать курс по истории и философии науки мы оказались у «разбитого корыта». Продвижения в данной области знания незначительны, а о каких-либо принципиальных новациях пока не приходится и говорить. В этом контексте следует поддержать замысел редакторов — рассмотреть классификацию одновременно с позиций философии и науки; при этом удалось собрать коллектив авторов, представляющих как естественные, так и гуманитарные науки. Это делает «Новые идеи в научной классификации» оригинальным исследованием, способным стать хорошим подспорьем для учебного курса по истории и философии науки. Тема классификации — реально значимая проблема любого научного исследования, хотя в стандартных представлениях о науке через призму категорий «эмпирическое-теоретическое» и кажется второстепенной и малозначительной.
 

Кандидату философских наук С.В. Оболкиной главным «героем» монографии видится даже не столько сама классификация, сколько эпистема Порядка. Этот «герой» наиболее явно проявляется в статье Н. В. Бряник, где проанализированы подходы М. Фуко и В.И. Вернадского в области философии и истории науки. Предположение о существовании Порядка формирует объект изучения в различных науках, а основанием классической эпистемы является метод классификации, который сменяет метод истолкования. Более того, мы можем видеть, что эта эпистема является своего рода продуктом науки о порядке как особой форме отношения человека и общества к миру.
 

Первый раздел монографии дает представление о бытии науки о порядке и классической эпистемы «в себе». Во втором разделе разворачивается картина осуществления эпистемы Порядка в форме естественнонаучной парадигмы. В третьем разделе мы можем увидеть, как Порядок предъявляет свои требования к осуществлению эстетического, художественного отношения человека к миру, в сфере бытия религиозных и других культурных феноменов. Таким образом, перед нами выступает объемный образ современности, увиденный через призму «жизни» главного «героя»: самовозникновение нового мира в «пробирке» новой эпистемы, возмужание в классической науке и попечение уже возмужавшего Порядка над культурой. Последний же раздел книги оказывается рассказом о том, какие глубинные когнитивные факторы сыграли свою роль в столь успешном бытии данной эпистемы.
 

В своем выступлении кандидат исторических наук А.С. Луньков напомнил, что XX век прошел в борьбе за лидерство различных методологических стратегий: системного, кибернетического, диалектико-материалистического, синергетического и классификационного подходов. У классификационного движения, возникшего в СССР в 70-х годах XX века, была достаточно сложная судьба — со взлетом и падением до почти полного забвения. Если рассматривать настоящую монографию как попытку его продолжения, то следует подчеркнуть два момента. Во-первых, очень сильно изменился состав участников классификационного движения в плане их специализации. Если по данным 1984 года, представленным в статье В.Л. Кожары, большинство в нем составляли представители естественных и математических дисциплин, то сегодня это в основном гуманитарии. Если принять, что процент «случайных» людей тогда и сейчас примерно одинаков, то налицо определенные изменения в классификационном движении. Это может быть связано с возрастающей специализацией и «узостью» ученых-естественников, к чему их подталкивает логика развития современной науки и государство. Философы же в основном не обладают необходимой эрудицией в конкретных науках, поэтому их подход к проблеме классификации страдает абстрактностью. Во-вторых, усилиями классиологов-энтузиастов проблема классификации перерастает в особую научную дисциплину — классиологию со всеми вытекающими отсюда плюсами и минусами. Есть опасность превращения данной проблемы из общенаучной в еще одну «узкую» и «непонятную» без специальной подготовки область знания, а следовательно, и не интересную широким научным кругам и образованной общественности. Поэтому так важен интерес к этой теме со стороны философов науки.
 

Доктор философских наук М.М. Шитиков отметил, что обсуждаемая монография хорошо структурирована. В первом разделе («Общие проблемы классификации») поднимаются философско-теоретические проблемы: что такое классификация, каковы ее онтологические, логико-гносеологические, аксиологические основания, чем она отличается от типологии и т.п. Во втором и третьем разделах охарактеризованы проблемы естественнонаучных и гуманитарных классификаций. В четвертом разделе ставится проблема донаучных классификаций.
 

С мнением С.В. Оболкиной о том, что «героем» книги является порядок, можно согласиться. Но откуда приходит порядок? Из хаоса? Тогда порядок вносится человеком, человеческим мышлением, конструируется, что ставит под вопрос специфику «естественных» классификаций. Очевидно, решение данной проблемы связано с мировоззренческими установками теоретика классификации.
 

Проблема типологии затронута лишь В.И. Плотниковым, причем проанализирована глубоко и убедительно. Но все же вопросы остаются, поскольку остальная часть монографии от этой проблемы фактически абстрагируется. Классификация может быть эмпирической, донаучной процедурой, типология же как будто осуществляется только на теоретическом уровне. Но так ли это? А как быть с художественными типами? Обязательно ли в основе типологии должна лежать идеализированная модель? Или это может быть конкретный (единичный) образ — репрезентант? В работе отсутствует ответ на этот вопрос.
 

Тем не менее выступавший отметил, что в целом монография заслуживает положительной оценки, это не «сборник», ибо ощущается и единство предмета, и продуманность структуры. Конечно, нет единства позиции, различны уровни рассмотрения, для многих авторов обращение к данной проблематике во многом, кажется, случайно. Однако внимательного читателя это не остановит, а лишь натолкнет на размышления — а не в этом ли состоит цель любой научной книги?
 

Ю. И. МИРОШНИКОВ,
доктор философских наук,
зав.кафедрой философии ИФиП УрО РАН