"Нам удалось сохранить интерес"

Адрес Новости История Структура События Результаты Разработки Конкурсы Мероприятия Газета
 Web-сайты

Юрий Львович Райхер — доктор физико-математических наук, профессор, заведующий лабораторией кинетики анизотропных жидкостей Института механики сплошных сред УрО РАН. В его активе около 100 серьезных публикаций, общий индекс цитирования которых — 700. Хотя, как известно, “индекс” для российских ученых среднего поколения — не самый объективный показатель.
Среднее поколение — это те, кто вышел из вуза в 70-е годы. Им сейчас едва за пятьдесят, и у большинства сохранилась спортивная осанка — обязательная составляющая гармонически развитой личности тех лет. Профессор Ю.Л. Райхер в этом смысле не исключение: высокий, с пружинистой походкой и точно рассчитанными движениями. У него вообще все рассчитано и расписано по часам и дням на многие недели вперед.
Лаборатория Юрия Львовича занимается теоретическими исследованиями, предмет которых лежит на пересечении физики магнитных явлений и физики ориентационно-упорядочивающихся сред. А именно, речь идет о динамике суспензий ферромагнитных наночастиц, более известных как магнитные жидкости или феррожидкости. Эти системы с самого начала были задуманы как вещества особые: текучие магниты. Впервые созданные человеческими руками около сорока лет назад, они продолжают привлекать теоретиков и практиков множеством необычных свойств. Можно сказать, что магнитные жидкости заняли свое место в классе “интеллектуальных” или “смарт-материалов” еще до того, как родился сам этот термин, ныне весьма известный. Ю.Л. Райхер с сотрудниками работает здесь в одном из самых “горячих” направлений, занимаясь физикой сложных магнитных жидкостей, таких, где матрицами являются жидкие кристаллы, растворы полимеров, гели. После насыщения наночастицами свойства этих материалов — их текучесть, вязкость, упругость — приобретают уникальные черты, становясь магнито-управляемыми. Физика вязкоупругих магнитных жидкостей и магнитная микрореология — в этой области работы группы из Института механики сплошных сред не просто находятся на высоком международном уровне: сегодня они сами этот уровень и определяют.

Для того, чтобы объяснять поведение магнитных жидкостей, как покоящихся, так и движущихся, нужно знать, как взаимодействуют внедренные туда наночастицы с приложенным магнитным полем и с жидкой матрицей. Напомним, что 10 нанометров, одна миллионная сантиметра, — типичный размер частицы. Каждое такое зернышко феррита (ферромагнитные металлы слишком склонны к окислению) содержит, однако, несколько тысяч атомов, спиновые моменты которых прочно связаны обменным взаимодействием — тем самым, что отвечает за существование обычных постоянных магнитов. Благодаря этому частица несет в себе “коллективную микромагнитную стрелку”, подобную стрелке компаса, которая не только перемещается вместе с телом частицы под влиянием обычного броуновского движения и течения матрицы, но и вращается относительно самой частицы под действием внутреннего теплового (тоже броуновского по сути) движения. Этот внутренний механизм перемагничивания носит название неелевского суперпарамагнетизма. Необходимость учитывать его вездесущее присутствие — главная особенность, которая делает физику малых (однодоменных) феррочастиц самостоятельным разделом магнетизма. Нелинейная магнитодинамика суперпарамагнетиков частиц — это еще одно направление, где группа Ю.Л. Райхера имеет важные результаты и прочный международный авторитет.      

ДУХ ПРОТИВОРЕЧИЯ

Физика давно стала делом его жизни. Но сказать, что это был рано осознанный выбор, наверное, нельзя. Выросший в среде врачей и микробиологов, молодой человек не пошел в медицину то ли из стремления к независимости, то ли просто из юношеского духа противоречия. Физика в шестидесятые была “в почете”, достаточно вспомнить романтические споры физиков и лириков. Загадки вселенной и тайны атомного ядра ждали своих исследователей. Физика нравилась и увлекала. На волне этого живого интереса, свободного от прагматики, он оказался на физфаке Пермского университета.                         

— Будь это лет на десять позднее, я, наверное, предпочел бы биологию или биофизику, что соответствует фундаментальным тенденциям сегодняшней науки, — Юрий Львович легко перекидывает мостик от одной половины своей жизни к другой. — Но в мое время это была физика, и я стал физиком. В этом качестве встретил и тяжелые времена последнего десятилетия. Трудно забыть, что еще в недавнем прошлом слово “выживем” приходилось произносить иногда с очень большим вопросом в голосе. Хорошо, что сейчас многие опасности остались позади. Я просто счастлив, что удалось поддержать в сотрудниках интерес к фундаментальной науке и не только сохранить группу, но и найти для нас такой “угол”, где мы продуктивно работаем, а наши результаты хорошо видны.

Рискнем поправить профессора: это не угол, а целая область со своими расширяющимися горизонтами, которые пока не столь отчетливы, зато вполне перспективны. На магнитные жидкости возлагались большие надежды еще на заре его научной карьеры, когда М.И. Шлиомис создавал в Институте лабораторию теоретической физики, где сформировалась целая научная школа. Только вот практическое применение магнитных жидкостей оказалось задачей совсем не простой.

МАГНЕТИЗМ ИДЕИ

— Перспективами применения и поддерживается интерес к фундаментальной стороне дела, — говорит Юрий Львович.— Наша наука о сложных магнитных средах, очевидно, междисциплинарная. Поэтому и требования, которые она предъявляет к исследователям, особенно высоки. Нужно хорошо знать механику, гидродинамику, теорию броуновского движения. С другой стороны, поскольку “начинку” наших уникальных сред составляют магнитные наночастицы, то требуется глубокое знание физики магнитных явлений. Одно из ее направлений — микромагнетизм — наиболее близко нам и состоит в изучении свойств частиц, размер которых меньше, чем размер доменной стенки в обычном ферромагнетике.       

В микромагнетизме, принято разделять наночастицы и частицы микронного размера. Первые имеют размер порядка десяти нанометров и подвержены тепловому размагничиванию. Их свойства мы как раз и изучаем, поскольку именно такие частицы входят в состав магнитных жидкостей. Частицы другого диапазона — микронного — отличаются от наночастиц тем, что устойчивы к тепловым флуктуациям. Их важнейшее предназначение — создавать рабочий слой в носителях магнитной записи — лентах и дисках. По понятным причинам это направление микромагнетизма — оно еще называется физикой магнитной записи — имеет мощную финансовую поддержку. В обмен производители дисков и лент ждут новых способов увеличения плотности магнитной записи. По этой части в мире идет настоящая гонка технологий, в которой одной из главных движущих идей всегда было уменьшение размера магнитных частиц. Сначала шли от микронов к их десятым долям (сотни нанометров), а сейчас — от нескольких десятков нанометров к частицам в 5-10 нанометров. В результате, магнетизм наночастиц становится предметом всеобщего интереса, причем вполне практического. Дело в том, что суперпарамагнитное поведение (магнитное броуновское движение) устанавливает фундаментальный предел миниатюризации частиц записывающего слоя. Иными словами, если магнитное зернышко сделать слишком малым, оно просто не сможет удержать записанный на нем бит информации, и запись на ленте исчезнет сама собой. Чтобы этого не случилось, технологи должны точно знать минимально допустимый размер частиц. Так возник всеобщий интерес к проблемам суперпарамагнетизма, и в его рамках — повышенное внимание к нашим работам по магнитодинамике наночастиц. Можно с уверенностью говорить, что по этой тематике мы обеспечили себе как передовые позиции на текущий момент, так и перспективу лидеров на будущее.

ДОБРОЕ ИМЯ

Есть в Перми предприятие АО “Биомед” со славной столетней историей и все возрастающим научным потенциалом. Там долгие годы заместителем директора и заведующим лабораторией работал отец Юрия Львовича — Лев Иосифович Райхер. Бывшие коллеги до сих пор с большой теплотой и уважением произносят это имя. Для Райхера-младшего память об отце — ориентир в жизни: “Никакого семейного богатства у нас нет. Но отец оставил мне очень много — доброе имя. Обидно, что он не успел сделать всего, что собирался”.

Успеть сделать все — заветная мечта каждого настоящего ученого. Но досягаема ли эта точка для отдельной, пусть даже незаурядной личности? Думается, неспроста в жизни Юрия Львовича с некоторых пор такую значительную роль играет преподавательская деятельность.

— В лаборатории мы накопили большой запас знаний и умений по своей науке. Ими надо делиться, давно пора это делать. Проблема привлечения молодых кадров стоит очень остро, и трудности тут у нас типичные. Они связаны с тем, что молодые вынуждены или уходить из науки, или покидать Россию. Последнее давно стало типичным жизненным сценарием не только в столицах, но и у нас, в провинции.

Нищенскую жизнь во время аспирантуры (а она именно такова, если не поддерживает семья) могло бы оправдать получение сколько-нибудь обеспеченного положения после успешной защиты диссертации. Но не тут-то было. С другой стороны, и просто высшее образование, полученное в России, и наша аспирантура высоко котируются во всем мире: учим мы до сих пор хорошо, факт. Поэтому за границей ребят-физиков охотно берут в самые престижные научные центры и университеты. Предложения приходят все время. Неудивительно, что сохраняется “утечка мозгов”. И все же ... Не сбрасывая со счетов материальной выгоды, которую приносит переезд на работу за рубеж, скажу, что работать у нас интереснее. Об этом говорит и мой собственный опыт зарубежных поездок, и многочисленные истории, свидетелем которых я был.

Так или иначе, но молодежь аспирантского возраста в лаборатории все-таки появляется; есть и рекруты: курсовики и дипломники, из которых идет отбор. “Аспиранты, безусловно, нужны, но только в небольшом количестве, — считает Ю.Л. Райхер, — чтобы можно было обеспечить хорошее научное руководство. В науке людей готовят поштучно, никак иначе”.      

ЕГО КОМАНДА

— Что касается “взрослого” населения лаборатории, — продолжает Юрий Львович, — это сплоченная команда, хорошо приспособившаяся к занятиям фундаментальной наукой без отвлечения на дополнительные заработки и при этом без риска умереть с голоду. От голода обычного вполне защитит и штатная зарплата: Институт механики сплошных сред платит своим сотрудникам значительно лучше многих других. Этих денег вполне хватило бы на хлеб, чай, проездной билет на автобус и квартплату. Все остальное, так сказать, немного масла на хлеб и сахара в чай — приносят внебюджетные деньги, которые выигрываются в российских и международных конкурсах. Конкурсные победы дают не только прибавку к зарплате, хотя и она важна. Существует голод иного порядка, профессиональный. Его удовлетворение стоит немало: нужны новые компьютеры, новые книги, жизненно необходимо ездить на конференции, рассказывать о своих работах и узнавать из первых уст про чужие. Недавно, получив деньги из Российского фонда фундаментальных исследований, мы начинали их делить с планирования командировок. На собственную зарплату средства закладывали по остаточному принципу. Жестко, но что поделать: ведь мы не столица, где с семинара на семинар можно проехать на метро. Любая поездка в Москву — это две-три тысячи рублей, а ездить нужно много: ведь конкурсы выигрывают те, чьи результаты хорошо известны, представлены в публикациях и обстоятельно растолкованы на конференциях. Держаться на уровне позволяет только постоянная напряженная работа. Так что отпуск у нас — понятие условное: больше, чем на неделю, из лаборатории не отлучишься, разве в командировку. Обязательно хочется назвать по именам ближайших коллег и сотрудников, с кем мы много лет вместе: Бэла Мызникова, Виктор Русаков, Виктор Степанов, Игорь Вертгейм. Все они отличные профессионалы и глубоко порядочные люди. Сотрудничество с ними всегда полезно и многому учит; лаборатория чрезвычайно многим обязана каждому из них.

Существенную долю внебюджетных денег лаборатории составляют гранты ИНТАС, учрежденные Европейским сообществом для поддержки научного взаимодействия между государствами бывшего СССР и странами Европы. Конкурсы ИНТАС очень жесткие: средняя вероятность выигрыша — одна седьмая. В 1996-2001 гг. группа уже выполнила два проекта, а сегодня работает по третьему. Развивается и прямое, пока “непроектное” сотрудничество с учеными США, Франции, Великобритании — стран, которые сейчас занимают самые высокие позиции в научном мире. В этом смысле комплекса неполноценности здесь ни у кого нет.

В планах Ю.Л. Райхера и его лаборатории — новые задачи. В физике магнитных жидкостей и в микромагнетизме их предостаточно: есть, где развернуться.

О. СЕМЧЕНКО, г. Пермь.

Адрес Новости История Структура События Результаты Разработки Конкурсы Мероприятия Газета
 Web-сайты