Чем актуальна антропология Карла Маркса?

Любутин К.Н., Кондрашов П.Н. Философская антропология Карла Маркса. – Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2007. – 240 С.
 

Стратегия инновационного общества, предложенная руководством России, означает ставку на выявление социокультурных основ креативности личности. В этом смысле актуальна совместная работа академика РАЕН, доктора философских наук, профессора К.Н. Любутина и аспиранта Института философии и права УрО РАН П.Н. Кондрашова.
 

Прежде интерес к антропологии Маркса был в нашей стране «крайне минимальным»: идеи рукописей 1844 г., а также 1857–1859 гг. подрывали официальную версию марксистской идеологии; многие фрагменты текстов Маркса были сознательно фальсифицированы.
 

Авторы книги понимают философию Маркса в триаде: антропология расширяется в социальную философию, а последняя — в философию истории. Работа написана в жанре учебного пособия для студентов-философов с целью развития интереса к антропологической проблематике в структуре философского знания, исходя из текстов именно Маркса. Его учение — «это открытая, творческая философская система, и интеграция ее с другими течениями и направлениями научной мысли не только не нанесет ей никакого ущерба, но, напротив, позволит марксизму развиваться дальше!» [с. 9].
 

В книге дан анализ концепций сущности человека. Первая группа теорий (антропологический эссенциализм, от слова «essentia» — сущность) утверждает, что сущность человека предзадана отдельному индивиду. Такие теории «фундируются» либо в биологию, либо в теологию, и им присущ объективизм в понимании человека (фрейдизм, социал-дарвинизм — Ж. А. Гобино, Ч. Ломброзо, Л. Гумплович др.). Объективизм питает собой разные формы тоталитарного гуманизма: путь к единой человечности может осуществляться тотальным включением каждого индивида в нивелирующую структуру идеологизированного общества. Вторая группа теорий (антропологический экзистенциализм) утверждает обратное: сущность человека не предзадана извне; существование (existentia) человека предшествует его сущности, которая конституируется в актах выбора, самопроектирования и самоответствености за выбор и проект.
 

Ессенциализм игнорирует субъективную, а экзистенциализм — объективную, социально обусловленную, стороны бытия человека; если, по эссенциализму, человек завершен, монолитен, остановлен в развитии, не процессуален, то у экзистенциалистов сущность человека уникальна, разнообразна, неповторима и несравнима, тем самым уничтожается родовая определенность человека; наконец, эти теории антиисторичны.
 

Авторы раскрывают, как сущность человека модифицируется в актах деятельности и общения в тот или иной период истории; ее видоизменения – «это действительно важное усовершенствование человеческой природы, но ни в коем случае не отказ от нее» (Маркс). Сущность человека — свободная самореализация его творческих сил в актах самодеятельности, в силу чего человек испытывает радость и удовольствие от созидательного самоосуществления и от признания своей социальной значимости — так можно передать, согласно авторам, позицию Маркса. Самодеятельность — фундаментальный атрибут человека, с которым Маркс связывал перспективу человеческого развития, в первую очередь труда. С такой креативно-антропологической позиции авторы анализируют процессы опредмечивания, овещнения и отчуждения, выявляя причины превращения труда в принудительную деятельность, в «работу», в «муку» и «самоутрату». Что и как человека делает, по поводу чего он общается — все это определяет содержание его субъективности, его мысли и чувства, цели и стремления.
 

Пределом для капитала является узость его экономической формы, сводящей все к единому параметру — стоимостному. Такая редукция вступает в противоречие с социокультурным измерением человека, которое сам же капитал и развивает. Запад умирает, констатирует П.Дж. Бьюкенен, кандидат в президенты США на выборах 1992-го и 1996 годов [См.: Бьюкенен П. Дж. Смерть Запада. М., 2003]. «Любые попытки преодолеть марксизм, оставить его в прошлом проваливаются до тех пор, пока буржуазная система остается непоколебимой» (Кагарлицкий Б.Ю.). Труд как самодеятельность есть свободная самоосуществление продуктивно-творческих сил субъекта. Он побуждается креативно-антропологическим мотивом и утверждается на такой исторической ступени, когда степень и пределы развития производства определяются «отношением к целостному развитию индивидов» (Маркс), а не соображениями только прибыли, сословного, классового и иного господства.
 

Содержание рецензируемой книги подводит к следующим выводам.
 

1. Пора вырваться из клетки политико-экономических стереотипов, утвердившихся за последние 300 лет, и перейти от «хрематистики» (производство и обмен ради накопления стоимостного богатства) к «экономике» в точном смысле этого слова (производство и обмен для обустройства экоса — дома, страны), от спекулятивно-рыночной экономики (максимум прибыли, минимум совести) к экономике креативной (от анг. creative — «творческий», «созидательный»), соединяющей творческое созидание и вещей, и людей, образно выражаясь, и машиностроение, и человекостроение.
 

2. Креативная экономика — это радостная экономика, в которой труд предстает не как «работа» ради внешних мотивов, ради только заработка, а как «игра физических и духовных сил», как свободное самоосуществление человека, его способностей. В стратегии инновационного развития страны до 2020 г. принципиально новые технологии и личностное развитие самих работников соединяются в универсальную креативность, в творчество нации, в образ жизни. Креативная экономика есть путь от экономики рыночной к человекосозидательной, ориентированной не на производство прибыли, а на социальную положительную эффективность, на качество жизни, на воспроизводство целостных индивидов.
 

3. Стоимостные показатели (налоги и др.) вполне можно использовать как инструмент для измерения эффективности экономики отношением производства к общественным потребностям, к целостному развитию индивидов, к реальным возможностям науки, всей культуры. Экономика при таком критерии предстает как прикладная, практически реализуемая антропология, и на первый план выходит не абстрактный, но конкретный труд как самоцель в силу его креативности по отношению к человеку. Тем самым социальность обретает иные, ценностные критерии жизни, престижности и мышления. Степень и пределы развития производства определяются «отношением к целостному развитию индивидов» (Маркс).
 

4. В такой экономике откроется «второе дыхание» тружеников, само собой возникнет «мотивация к инновациям». Ибо цель экономики становится ясной каждому. Истоком инноваций могут быть только сами субъекты самодеятельности и такие формы общения, общественных отношений, которые просторны для самодеятельности и адекватны ищущей мысли, этике и эстетике чувств. Реализация стратегии инноваций возможна в рамках креативной экономики. Антропология Маркса актуальна своей креативностью в условиях инновационного стиля деятельности, общения и мышления.
 

С. ГОНЧАРОВ,
зав. кафедрой философии РГППУ