В санитарном батальоне

    Полина Ивановна Вахнина 10 лет проработала дежурной в лабораторном корпусе Института биологии Коми НЦ УрО РАН. А до этого она была сельской учительницей. Еще до войны, после окончания Сыктывкарского педучилища учила младших школьников в Прилузье. Когда началась война, ушла на фронт, как и тысячи девушек того времени. Санитаркой медико-санитарного батальона воевала в составе Ленинградского и Карельского фронтов и внесла свой вклад в победу нашего народа над фашистами. Полина Ивановна награждена медалями «За оборону Советского Заполярья» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», юбилейной медалью «65 лет победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». После войны Полина Вахнина вернулась в школу и еще 30 лет проработала с детьми. Сельский учитель — это и почетно, и трудно. Приходилось быть и препода-вателем, и воспитателем. Зато сколько бывших учеников вспоминают свою учительницу с благодарностью!

    Вот что рассказывает Полина Ивановна Вахнина о своем участии в боевых действиях:

    — Когда началась война, я работала в Гурьевской начальной школе. В июне 1942 года военкомат мобилизовал на фронт. Нас было девять девушек. Приехали в Архангельск, где находился пересыльный пункт, назначили нам дальнейший путь на Карельский фронт. В штабе фронта получили направление в 450-й медико-санитарный батальон 367-й стрелковой дивизии. В годы войны дивизия стала гвардейской. Дежурный штаба фронта посадил нас в маленький деревянный вагон с одним окошком, и мы поехали по узкоколейной железной дороге, где испытали первый настоящий страх. Попали под шквал снарядов артиллерийских орудий, паровозик остановился, девушки начали плакать и никак не могли успокоиться... Стояли минут десять, обстрел закончился, поехали дальше.
Вечером 21 июня доехали до Карельского лесного поселка Карпозеро. Батальон располагался на болоте в лесу. Переночевали на голых носилках перед перевязочной палаткой. Утром с нами пришел знакомиться комбат — капитан Маляренко. Каждую спрашивал — откуда, кем работала. Остался не в восторге. Нас распределили по отделениям. Меня с Липниной — в операционно-перевязочное отделение санитарками, мы и служили всю войну до демобилизации. Когда прибыли в медсанбат, дивизия стояла в обороне — раненых было не так много. Проводились занятия по медицине, политучеба, комсомольские собрания. Комсоргом была энергичная неунывающая девушка Неонила Гафлюк. До сих пор с ней переписываемся. На фронте всем трудно, а девушкам — вдвойне. Санитарный батальон — это упорный ежедневный труд. Принимали раненых, перевязывали, накладывали шины, готовили дрова, топили печи. Постоянно работал автоклав на дровах, стерилизовали перевязочный материал, инструменты для операций и перевязок.
 

Дальнейший путь — Барб-озеро, тоже лесной поселок с большим озером, а потом станция Кола, Ахти-Лахти, Никель, Петсамо и так — до Норвегии. Медсанбат всегда располагался в лесу — легче маскироваться. В 1943 году на всех фронтах шли наступления. Однажды во время передислокации собрали медицинское оборудование, погрузили на машины, двинулись в путь. По дороге шли наши войска: пехота, артиллерия. Мы на лыжах отмахали километров 50, и вдруг в воздухе появились вражеские самолеты, начали стрелять, бомбить головное движение. Наши летчики отбили атаку. Медсанбату пришлось развернуться — снова работа после такого лыжного перехода. Очень много было убитых, раненых. Трое суток без сна, отдыха и еды. И снова в путь.
 

После февральских ожесточенных боев 1943 года в семнадцатом полку потери были так велики, что полк прибыл на переформирование в город Кемь, где пополнился новобранцами, 18-летними солдатами и молодыми командирами, окончившими военные училища. В первом же бою было ранено очень много молодых солдат. Кто сам шел в медсанбат, кого на плащ-палатке несли или везли на лошадях, собаках и машинах. Опять работа без сна и отдыха — несчетное количество раненых. Один случай запомнился на всю жизнь. Подходит командир роты и говорит: «Полина, иди, там Солдатова привезли на машине, поговори, он не ранен». Подошла и увидела: лежит на носилках неподвижно, глаза открыты, стоячие, лицо землистого цвета. На мои слова не реагировал, был в состоянии тяжелого шока. В ожесточенном бою, при виде смерти своих солдат, обильной солдатской крови нервы не выдержали. Отправили его сразу в тыл. Через год получаю письмо: полевая почта 63827-А, Полине. Обратный адрес: Томск, Солдатов. Пишет, что целый год лежал в госпитале. «Выписали, нахожусь дома. Помню твои слова: «Ваня, держись. Будь здоров». Только эти слова вспомнил спустя месяцы».
 

При наступлении дивизии, после боев в медсанбате — настоящий фронт. Летом 1943-го в районе Петрозаводска было так много раненых, что пришлось занимать палатки, которые предназначались для жилья. Весь медперсонал с ног валился от усталости. Негде было отдохнуть, да и некогда. Ида Романовна Мирмович, командир хирургического отделения, бывало, скажет: «Девочки, идите, где-нибудь сомкните глаза». А сама усталая, сонная не отходила от операционного стола. Как будто раненых убыло — можно по очереди отдохнуть, но опять привезли трех танкистов. Какими тяжелыми поступили — словами не скажешь, это только увидеть надо.
 

Часто мешали работе бомбежки, стрельба из дальнобойных орудий. Шла операция. Оперировал старший хирург Анатолий Григорьевич Зебрин, помогала молодой врач Ирина Цкалик, я освещала операционное поле лампочкой от аккумулятора. Как начали бомбить — ужас! Ирина растерялась, нарушила стерильность, пришлось заменить ее на Мирмович. После операции Зебрин взял меня за плечи и поблагодарил: «Спасибо за помощь, не струсила». К этим бомбежкам и обстрелам мы, можно сказать, привыкли, хотя и с трудом. На фронте важны похвала, первая улыбка раненого после операции и наркоза — настроение от этого поднималось.
 

Труд медработников был поистине титаническим. Никогда к раненому не подходили с плохим настроением. Доброе, ласковое обращение помогало им быстрее выздороветь, вернуться в строй. Часто приходилось давать кровь тяжелораненым, когда нужной группы не оказывалось. До сих пор, спустя десятки лет, помню солдат, офицеров без рук, без ног, каждую оплаканную смерть на операционном столе. Так прошли в суровых условиях Заполярья тяжелые три с половиной года. Зимой — на лыжах, летом — пешком.
 

Победу встретили в финских лесах близ Нарвежи. Вечером 8 мая началась стрельба, раздались крики. Мы выскочили из землянки. Что случилось? Оказывается, раненые уже узнали о Победе и выбежали из госпиталя на улицу, начали стрелять. Победа! 9 мая командир батальона объявил: «Девушки, Победа!». Все обнимались, смеялись, плакали. 28 августа 1945 года я счастливая вернулась в свое родное село Ношуль, где ждали меня отец с матерью и сестра. Младший брат погиб на Днепре, старший лежал в госпитале.
 

На снимке: П.И. Вахнина.

При подготовке текстов о ветеранах Великой Отечественной войны и тружеников тыла Института биологии Коми НЦ УрО РАН использованы материалы «Вестника Института биологии» и тексты из книги «Мы будем вспоминать…(к 60-летию Великой Победы)» Отв. ред. А.И. Таскаев.