ОЛЕНЬИ ПАСТБИЩА: ВЗГЛЯД ИЗ КОСМОСА

— В Баренцевоморском регионе домашних северных оленей выпасают на площади чуть более 50 млн га, из них большая часть приходится на долю тундровой и лесотундровой зон, меньше пастбищ в лесной зоне. Наибольшие площади пастбищ в Ненецком автономном округе (61,9 %) и Республике Коми (23,9 %), меньше их в Мурманской (12,9 %) и Архангельской (1,3 %) областях. На территории Коми пасут стада также оленеводы из Ненецкого, Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского автономных округов.

Для формирования суточного рациона оленю нужно порядка 3,7–5,7 кг сухой фитомассы. В различные сезоны это требует разных площадей, а при высокой степени деградации пастбищных фитоценозов эти площади увеличиваются — животным необходима большая территория для выпаса.

Основная пища оленей в летний период — зеленые корма, источник протеинов и легкоперевариваемых углеводов, микро- и макроэлементов. Межгодовые колебания их запаса служат индикаторами сезонных и климатических изменений, смен мерзлотных и гидрологических условий территории, величин пастбищной нагрузки.

Зеленые корма во многом определяют пигментный состав растительных сообществ, поэтому на основании спутниковых съемок оптического диапазона спектра и методов математического анализа можно построить модели распределения суммарного валового запаса зеленых кормов и их сезонных и межгодовых изменений, выделить влияние климатических или промышленных факторов.

Основные корма зимнего периода — лишайники. Напомню, что это не растения, а симбиоз грибного и водорослевого компонентов. Они отличаются высоким содержанием углеводов — до 72–95 % от сухого вещества. Для небольших территорий с развитым лишайниковым покровом привлечение детальной спутниковой съемки (World View, Quick Bird и др.) позволяет оценить распределение занимаемых ими площадей и валового запаса. Однако для крупных территориальных массивов выполнение такой оценки затруднено, поскольку привлекаются снимки меньшей детальности. Лишайники не вносят существенного вклада в состав пигментов растительных сообществ. Даже на участках тундр с развитыми лишайниковыми матами массой до 1,5–1,8 кг/м² наибольшие величины содержания хлорофилла не превышают 0,16–0,19 г/м² (по нашим измерениям в ненарушенных горных тундрах Кольского полуострова, в заповеднике «Пасвик»). Для сравнения, низкорослый ерник (заросли кустарников) северных тундр Тимана (Ненецкий АО) содержал запас пигментов в интервале 0,66–0,78 г/м². Поэтому присутствие в составе лишайниковых сообществ даже небольшого числа сосудистых растений существенно изменяет суммарные спектральные величины, «маскирует» и затрудняет характеристики лишайников на спутниковых снимках.

И все же «взгляд из космоса» позволяет оценить основные факторы риска для развития оленеводства последних десятилетий: это делихинизация (снижение доли лишайниковых кормов на пастбищах), закустаривание (увеличение доли кустарников, часто связанное с климатическими изменениями) и снижение продуктивности фитоценозов из-за высокой нагрузки выпаса. На временных сериях спутниковых снимков читаются основные изменения признаков-индикаторов: на территории Мурманской области с 2000-х годов и по настоящее время наблюдается увеличение сомкнутости и расширение северных границ березовых редколесий, сгущение кустарниковой растительности и продвижение ее в лишайниковую тундру (бассейн реки Териберка). Видно локальное продвижение границы леса в экотоне тундра — тайга на Приполярном и Полярном Урале. Полевые исследования и аэровизуальные наблюдения, выполненные на территории Большеземельской и Канинской тундр, показывают рост продуктивности растительных сообществ, проективного покрытия ив (мохнатой и филиколистной). Обширные площади приморских тундр и северной части Югорского полуострова (Большеземельская тундра) активно осваивают ерник и низкорослые ивняки. Анализ временных рядов спутниковых снимков (часто для этого необходимо использовать десятки, а иногда и сотни изображений) свидетельствует, что растительный покров Европейской части России изменяется наиболее интенсивно в последние десятилетия в сравнении с территориями Сибири и Чукотки.

Как известно, одна из главных причин угнетения и даже уничтожения части растительного покрова — чрезмерный выпас оленей. Особенно это актуально для тундр Ямала, где количество реально выпасаемых оленей превышает рассчитанные величины оленеемкости более чем в 2 раза. Однако не менее значимы и другие факторы риска, прежде всего сокращение пригодных для выпаса территорий в связи с промышленным освоением, отводами земель под площадки добычи углеводородов и минерального сырья, транспортную инфраструктуру. При этом из традиционного природопользования часто изымаются участки особенно ценных пастбищ: лишайниковые под карьеры песка (площадь крупного карьера может составлять 48–63 га), отельные. Степень реальных наблюдаемых нарушений, как правило, превышает проектируемую, пастбища сильно фрагментируются и становятся малодоступными для выпаса. Старые отсыпки промышленных площадок, элементов транспортной инфраструктуры редко используются повторно, что приводит к быстрому снижению пастбищных площадей. По материалам спутниковой съемки общая площадь техногенно нарушенных земель в подзоне южных субарктических тундр и лесотундре Ямальского района на 2020 г. составляла около 9,5 тыс. га. Эта площадь за последние двадцать лет увеличилась в 6,3 раза (в 2000 г. она составляла порядка 1,5 тыс. га).

Еще один фактор риска для оленеводства — загрязнение растительных кормов тяжелыми металлами на локальном уровне (аварийные выбросы и сбросы) и в силу дальнего атмосферного переноса. В 2016 г. Управление Россельхознадзора по Республике Коми впервые опубликовало данные о значительном превышении нормативных показателей содержания токсичных химических веществ — контаминантов (в том числе кадмия, ртути и диоксинов) в оленьих субпродуктах, выработанных на республиканских сельхозпредприятиях. Высокая степень загрязнения субпродуктов была ранее выявлена на территории Мурманской области (превышение нормативных показателей по кадмию в 4–5 раз, по ртути в 2–3 раза, в ряде образцов также было превышено содержание свинца). По мере продвижения на восток от Мурманской области наблюдается тенденция к снижению показателей. Появление токсичных элементов в тканях и органах северных оленей вызвано промышленным загрязнением окружающей среды, в том числе за счет дальних, трансграничных переносов, вследствие которых они накапливаются в кормах. Росту концентраций токсичных веществ может способствовать и деградация мерзлоты, ведущая к высвобождению «законсервированных» ранее элементов. 

И все же, несмотря на существенные трансформации в результате промышленного освоения, климатических изменений и других негативных факторов, на европейском Севере России растительные ресурсы оленьих пастбищ в целом менее деградированы, чем, например, в Западной Сибири. Их пока удается сохранить во многом благодаря тому, что расположение участков и сроки выпаса, пути движения стад исторически и юридически закреплены за хозяйствами долгосрочными проектами обустройства пастбищных угодий. На пастбищах регулярно (в среднем раз в 5–7 лет) проводятся мониторинг состояния растительного покрова и расчет показателей допустимой оленеемкости, численность выпасаемых животных корректируется. Вместе с тем совершенствование законодательного регулирования механизмов возмещения ущерба оленеводческим хозяйствам ресурсодобывающими компаниями может стать эффективным инструментом сохранения и развития традиционного образа жизни и хозяйственной деятельности малочисленных народов Севера.