НАЧАЛО: О первом этапе создания УФАНа (1932 - 1939 гг.)

Продолжение. Начало в предыдущем номере

Проблемы первых лет 

Трудностей оказалось больше, чем можно было предвидеть. Это особенно ясно, когда знакомишься с архивными материалами, относящимися к созданию УФАНа. 

Из трех институтов первой очереди самым большим должен был стать Химический институт с общей площадью 2960 кв. м., рассчитанный на 250 сотрудников. В Геохимическом институте площадью 1980 кв. м. должны были работать 160 человек, в Геофизическом на площади 1530 кв. метров предполагалось разместить сто сотрудников. Поскольку централизованного государственного финансирования не было, средства на строительство в соответствии с постановлением № 199 Президиума Уралоблисполкома должны были выделить промышленные объединения и тресты: Востоксталь и Севцветметзолото по 250 тыс. руб., Уралуголь и Востокококс по 150 тыс. руб., Ураллеспром, Востокруда, Уралосновхим — по 100 тыс. руб. Всего должно было поступить 1 100 тыс. рублей. 

Реально к концу сентября 1932 г. на счет Уральского филиала поступило всего 298 тыс. рублей от промышленных предприятий. Академия наук в 1932 г. УФАН не финансировала.

Намеченный под временное размещение УФАНа 3-й корпус УПИ был достроен только в 1933 г., и УФАН туда уже не попал, поэтому первоначально под учреждения УФАНа приспособили двухэтажное кирпичное здание № 31/8 на углу улиц Малышева и 8-го Марта (см. фото внизу страницы, исторический и современный вид), в котором после революции размещался Химико-индустриальный техникум. В здании площадью 300 кв. м на первом этаже разместились лаборатории, на втором — президиум филиала, административно-технические службы и научная библиотека. Здание, построенное в 1913 г. как магазин, без заметных изменений сохранилось до сих пор. Одновременно исполком горсовета (постановление Свердловского горсовета № 1848 от 9 января 1933 г.) отвел большой земельный участок под строительство зданий Уральского филиала АН СССР в квартале нынешних улиц Мира, Первомайской, Комсомольской и Комвузовской. За многие годы УФАН, затем УНЦ и УрО РАН смогли освоить менее четверти этого участка — квартал, ограниченный улицами Первомайской, Комсомольской, Академической и С. Ковалевской. Остальная земля уже после войны была передана другим организациям. 

В начале тридцатых годов сразу за улицей Восточной начиналась поросшая лесом сырая болотина, постепенно поднимавшаяся к востоку и переходившая в сухой ягодный лес. Вот в этом лесу, к северу от строящихся корпусов Уральского политехнического института планировалось строительство УФАНа. 

Для выбора проекта строительства, в наибольшей мере отвечающего требованиям проектного задания, был объявлен открытый конкурс. В проектном задании особо рекомендовалось широкое применение скульптуры. Конкурс привлек внимание многих архитекторов, архитектурных мастерских, проектных институтов. За короткий срок поступило 17 проектов с самыми разными архитектурными решениями комплекса зданий УФАНа — от строго классических до явно конструктивистских. Скульптура была везде. Вот несколько строк из пояснительной записки к проекту, поданному под девизом «Уральская Версалия»: «…наше решение данного проекта является строго симметричным в классических принципах архитектурных приемов. Перед фасадом возвышаются обелиски, оформленные скульптурами… Вход организуем пышно-дворцового характера. Создаем превосходную широкую лестницу, оформленную четырьмя скульптурами… Эта лестница заканчивается по обе стороны тремя колоннами, имеющими фронтон с барельефной отделкой. В пространстве, создаваемом колоннами, имеется входная дверь, по сторонам которой расположены три статуи». Были и другие не менее впечатляющие проекты, например, «Гранит». Длинные и широкие парковые аллеи, эспланады, величавые мраморные и гранитные лестницы, монументальные здания — все это сохранилось только на эскизах. В результате обсуждения ни один проект не был признан полностью удовлетворительным. 

Время организации УФАНа — это годы первых пятилеток, индустриализации и коренной перестройки народного хозяйства. Громадное по объему промышленное строительство велось в Свердловске — возводились Уралмашзавод, Уралэлектромашина, Верхне-Пышминский медеэлектролитный завод, Средне-Уральская государственная электростанция. В городе был острый жилищный кризис: население выросло с 80 тыс. в 1917 г. до 285 тыс. к началу 1933. Рабочей силы не хватало, ощущалась постоянная нехватка цемента, кирпича, металлопроката. Руководство области вынуждено было пойти даже на временную консервацию строительства некоторых промышленных объектов. В этих условиях оказалось практически не осуществимым не только строительство монументальных дворцов академической науки, но и запланированное создание трех институтов. Возникли проблемы с кадрами научных сотрудников и руководителей институтов. Из-за недостатка помещений, оборудования и научных кадров в Химическом институте было решено создать только по одной лаборатории в каждом отделе. 

Свертывание УФАНа 

Принятые решения о создании трех институтов УФАНа и их структуре выполнить не удалось. Почти ежемесячно обращается в Уралобком за помощью ученый секретарь УФАН И.И. Малышев. В докладной записке «О состоянии организации УФАНа на 28.09.33» в сектор науки Уральского Обкома ВКП(б) он пишет: «Организация УФАНа приняла хронически затяжной характер. Состояние Филиала ни в коей мере не соответствует стоящим перед ним задачам. Не имеется: 1) помещения для организации институтов (в имеющемся помещении 300 квадратных метров с трудом размещаются лишь маленькие ячейки лабораторий Химического института и Управления УФАНа); 2) инвалюты на оборудование; 3) квартир для научных работников. Отсутствует постоянное научное руководство в Свердловске. Совершенно недостаточное количество работников среднего научного кадра и неопределенное положение с финансированием на 1934 г. организации и строительства УФАНа… ставит Филиал в весьма ложное и неопределенное положение». Выдержка из еще одного письма И.И. Малышева: «Перечисляя основные решающие пункты в деле организации УФАНа, сообщаю, что большинство из них не выполнено. УФАН в настоящее время имеет следующее: 1) рабочее помещение площадью 300 квадратных метров (намечено постановлением — 1000 квадр. метров). 2) Квартир 7, из них 3 совершенно неблагоустроенных (вместо 31 квартиры). 3) В 1932 г. филиал из постановленных 1100 тысяч рублей получил 665 тысяч и ноль иностранной валюты».     

Из письма И.И. Малышева в УралОбком ВКП(б) по вопросу «О состоянии организации УФАН» от 1 октября 1933 г.: «…должны были организовать самостоятельные Институты Филиала 1) Геохимический, 2) Геофизический, 3) Химический, для организации каковых Урал должен выделить рабочее помещение, квартиры для приезжающих научных сотрудников, средний научный персонал, финансирование для тематических научных работ и организации Институтов и инвалюту на оборудование. А Академия должна выделить высококвалифицированных научных сотрудников для руководства этими институтами. На сегодня обязательства как со стороны Урала, так и со стороны Академии наук выполнены в очень небольшом проценте». 

Явных сдвигов в лучшую сторону нет, и 25 ноября 1933 г. И.И. Малышев обращается в Уральскую областную Контрольную Комиссию Рабоче-крестьянской инспекции: «Несмотря на то, что с момента постановления об организации УФАНа ЦИК СССР прошло почти два года, …мы в лице УФАНа на сегодня имеем не головной научный центр Урала, а очень слабое, хилое научное учреждение (слабее многих отраслевых институтов) с маленькими плохо оборудованными ячейками части будущих лабораторий. Директор Химического института проф. Звягинцев, директор Геофизического института проф. Горшков и его зам. проф. Петровский явно охладели к делу организации своих институтов, не верят в возможность организации УФАНа и всячески стремятся уйти из Филиала…». 

Ориентация на приезжие руководящие и средние научные кадры при создании УФАНа себя не оправдала. Квалифицированных научных сотрудников из центра страны останавливало отсутствие жилья в Свердловске. В одной из докладных записок 1934 г. сообщается, что продовольственное снабжение научных работников было неудовлетворительным: «..обеды в столовой... состоят из водяного супа и селедки или каши. Завтраков и ужина нет... Распределитель не выдавал в июле мяса, жиров, промтоваров, отсутствуют овощи, значительно снижена норма основных продуктов». Назначенные директора руководили созданием своих институтов в основном из Москвы и Ленинграда путем переписки и не стремились переехать в Свердловск. Как слабое оправдание можно от-метить, что из-за дефицита высококвалифицированных научных кадров в 30-е годы обычной практикой было совмещение одним человеком сразу нескольких должностей. Например, академик А.Е. Ферсман одновременно числился руководителем двадцати научных организаций: он член Президиума АН, секретарь Комиссии по изучению естественных производительных сил, директор институтов аэросъемки, кристаллографии и минералогии, геохимии, глава Кольской базы Академии наук и при этом председатель УФАНа.  

В соответствии с постановлениями он должен был возглавить Геохимический институт УФАНа, но бывал в Свердловске крайне редко, чаще по своим минералогическим научным интересам посещал Ильменский государственный заповедник. Постоянно А.Е. Ферсман жил в Ленинграде, и его практическое участие в организации Уральского филиала сводилось к представительству интересов УФАНа в Президиуме АН СССР и Совете филиалов и баз Академии наук. Наверно, и это было одной из причин, по которым так и не появился в 30-е годы Геохимический институт, а УФАН с тремя десятками научных сотрудников долгие годы не развивался как научный центр. 

В Свердловске организацией УФАНа занимались его заместители и ученые секретари, которыми стали партийные и хозяйственные работники из Уралобкома, Облисполкома, Облплана: Я.А. Истомин, А.Х. Федин, Л.Е. Гольдич, И.И. Малышев, Ф. П. Барсуков, К.Г. Седяшев, И.А. Румянцев. 

Почти целиком кадровому вопросу посвящено письмо заместителя председателя УФАНа Ф.П. Барсукова, направленное от 28 ноября 1933 г. М.Н. Яковлеву в Комиссию по базам АН СССР: «…Исследовательская работа… должна идти под опытным квалифицированным научным руководством, иначе она будет кустарна, иначе она пойдет на низком научном уровне. Судите сами: директор Химического института был за 11 месяцев — около полутора месяцев, проф. Николаев около месяца, проф. Горшков две недели и акад. Ферсман — 12 дней. Поэтому нужно сказать, что в УФАНе фактически работают молодые неопытные научные работники со школьной скамьи и научно-технический персонал. …Звягинцев предлагал в УФАН не отправлять целый ряд оборудования, из-за которого у Лозового задерживается работа и которое нам … не отправили до сих пор. Что же Звягинцев сделал для УФАНа? Химический институт он не создал... Платиновой лаборатории он не создал, лабораторию по теории металлургических процессов разрушил. …В здешних геологических кругах проф. Горшков не является авторитетом. …Работу геофизиков за год акад. Ферсман признал бездеятельной и дал согласие на освобождение Горшкова. …Акад. Байков …дал согласие вести лабораторию по теории металлургических процессов, которую Звягинцев заморозил. …Звягинцев противится работе Байкова. Звягинцев и Горшков показывают к Уралу пренебрежительно-барское отношение. Очевидно, фигуры ученых для Урала надо не такие «бояре», как Горшков и Звягинцев, хотевшие сделать из своей работы на Урале легкие гастроли и увидевшие теперь, что здесь надо создавать большое и сложное дело в трудных условиях, и испугавшиеся этой работы».   

Фактически к 1934 г. вместо трех институтов в УФАНе были созданы лишь несколько небольших лабораторий Химического института. Учитывая сложившиеся объек-тивные и субъективные условия, 13 февраля 1934 года Президиум АН СССР принял решение в связи с отсутствием кадров и недостатком помещений временно отложить создание Геофизического и Геохимического институтов и реорганизовать УФАН путем объединения мелких лабораторий Химического института и укрепления их научно-производственной базы (см. документ вверху). Ситуация сложилась критическая. 5 марта 1934 г. И. И. Малышев в обращении к председателю Уральского облисполкома Б. Ф. Головину пишет: «…в настоящее время филиал не имеет ни копейки денег, … а поэтому вынужден продавать свое оборудование». Двумя неделями позже в рапорте в Комиссию по базам АН СССР он сообщает: «...И.Д. Кабакова (секретаря Уралобкома ВКП(б)) посетила делегация уральской профессуры и выразила свое недовольство по поводу постановления АН. Профессора заявили, что институты в филиале должны быть. ...После посещения профессорами т. Кабакова мне в Исполкоме совершенно категорически заявили... о прекращении реорганизации...». 

В этот период организационную работу по сохранению Уральского филиала взял на себя Ф.П. Барсуков, заместитель председателя УФАНа. В этом его поддержал секретарь Уралобкома ВКП(б) И.Д. Кабаков. 

В 1934 г. Уральская область была разделена на Пермскую, Челябинскую и Сверд-ловскую области. Большую часть бюджета УФАНа до этого обеспечивало местное финансирование, и с 1935 года забота о Филиале почти целиком легла на Свердловскую область. Так, в 1933 г. из общего финансирования УФАНа в размере 747 тыс. рублей на долю АН СССР пришлось всего 10 тыс. рублей (!), а в 1934 г. Академия наук выделила УФАНу 100 тыс. рублей при общем объеме финансирования 702 тыс. рублей. В 1935 и 1936 гг. Академия наук выделила УФАНу 261 и 277 тыс. рублей соответственно, что составило примерно одну треть от общего бюджета. Чтобы понять, как невелик был бюджет Уральского филиала, можно сравнить его с объемом финансирования Уральского индустриального института (позднее УПИ, ныне УрФУ) — только в строительство главного корпуса и корпуса металлургического и химико-технологического факультетов в 1931–1932 гг. было вложено более 20 млн. рублей. В целом по бюджету СССР расходы на содержание научно-исследовательских учреждений в 1931 г. составили 356 млн. руб. 

Свердловский обком ВКП(б), недовольный затяжным характером организации УФАНа, в ноябре 1934 г. освобождает Барсукова от должности заместителя председателя УФАНа и по согласованию с А.Е. Ферсманом его новым заместителем становится И.А. Румянцев.  

На первом Совещании руководителей филиалов и баз Академии наук, которое со-стоялось 7 марта 1936 г., И.А. Румянцев отметил: «самое большое кораблекрушение…было в 1934 г., когда постановлением Президиума АН Уральский филиал совершенно подлежал ликвидации... После реорганизации 1934 г. остались только две лаборатории, сугубо теоретические, работающие на материалах области. Я считаю, что лаборатория органической химии уже союзного значения, она является ведущей сейчас... Лаборатория физической химии с уклоном в металловедение. Вот эти лаборатории были оставлены для дальнейшего развития и укрепления филиала».

Действительно, после реорганизации в УФАНе остались только две лаборатории химического профиля и группа геохимии золота (заведующий профессор А.П. Смолин). В лаборатории органической химии и пирогенных процессов было 11 человек, включая 8 научных сотрудников: заведующий профессор И.Я. Постовский, заместитель заведующего старший специалист А.В. Кирсанов, ученые специалисты Б.П. Луговкин и М.Н. Иванов, научные сотрудники I разряда А.Б. Харлампович и И.М. Полякова, научные сотрудники II разряда С.И. Черткова и В.Н. Суслина; научным руководителем-консультантом стал академик Н.Д. Зелинский. Кроме того, в лаборатории Постовского трудились два лаборанта В.М. Воробьев и Р.И. Шуб и служительница Н.Плеханова. В марте 1935 г. в лабораторию органической химии был зачислен С.С. Спасский, будущий председатель УФАН СССР в период 1961–1970 гг. Лаборатория физико-химического анализа объединила лаборатории соляную, металлографическую и расплавленных сред. Первоначально в ней работали 16 человек, включая 11 научных сотрудников: заведующий профессор С.С. Штейнберг, заместитель заведующего В.П. Ремин, старшие специалисты С.К. Чирков и А.Д. Сокольский, ученые специалисты К. А. Малышев, А. И. Стригулин, В.И. Зюзин и С.С. Носырева, научные сотрудники I разряда О.Я. Богаевский и В.Л. Огородников, лаборанты В. П. Кохно, Г.А. Загоскин, А. И. Липатова и Н.И. Щука и служительница Баранова. В июне 1935 г. в лабораторию физико-химического анализа на работу в качестве научного сотрудника I разряда был принят В.Д. Садовский, будущий академик-металловед. Консультационное руководство осуществляли академики Н. С. Курнаков и А. А. Байков. В 1935 г. из второй лаборатории выделилась самостоятельная группа физико-химического анализа и С.С. Штейнберг стал заведующим лабораторией металловедения. 

Профессоры Уральского политехнического института И. Я. Постовский (фото слева) и С. С. Штейнберг (фото справа) по своим интересам были полностью связаны со Уралом и именно им мы должны быть благодарны за сохранение академической науки на Урале, именно они определили металловедческое, физическое и химические направления науки в УФАНе.   

Окончание следует