ЛИДЕР В СВОЕМ ПРАВЕ

— Я участвовал в специализированном треке «Наука». Конкурс стартовал еще весной и состоял из нескольких этапов: заполнение анкеты, запись видеоинтервью, выполнение тестов для оценки управленческих компетенций и интеллектуальных способностей, включая знание русского языка, умение абстрактно мыслить, анализировать вербальную и числовую информацию. Также предстояло написать эссе.

Те, кто преодолел дистанционный этап, отправлялись на очный в Москву, где в первый же день проходили повторное контрольное тестирование. К последующим оценочным мероприятиям были допущены 159 ученых со всей России, и уже из них были отобраны 33 победителя из 15 регионов. Среди этих финалистов отдельно выделили 18 человек, набравших наибольшее количество баллов. В их число, к счастью, попал и я. В марте 2022 года состоится суперфинал, где соберутся лучшие из победителей всех треков. Но уже на текущем этапе призеры получают образовательный грант на 1 млн рублей и возможность участия в программе наставничества.

— Нет, все участники проходили через одно горнило и выполняли одинаковые задания. В этом году в конкурсе участвовали только четыре юриста. В принципе социально-гуманитарные дисциплины представлены в конкурсе не столь широко, как технические и естественные. Сами задания адаптировались к специализации, то есть акцент был сделан на решении управленческих задач в области науки и высшего образования. Но по правилам я не вправе разглашать детали — за это предусмотрена дисквалификация. Могу лишь сказать, что нас оценивали комплексно: проверяли умение работать в команде, выстраивать коммуникацию с коллегами и вносить вклад в коллективную мыследеятельность.

— Она интересовала меня давно. Чтобы было понятно, давайте я немного введу вас в контекст. Конституционный суд Российской Федерации (КС) рассматривает по существу всего около 50 дел в год. При этом ежегодно в КС поступает порядка 14 тысяч обращений. То есть вероятность того, что жалобу только примут к рассмотрению, составляет 1 к 280. Кто-то назовет это «лотерейным» правосудием, но нужно понимать, что эффект от решения КС может быть колоссальным. Потому что КС — орган, который проверяет на предмет соответствия Конституции законы. Если закон признается неконституционным, то он дисквалифицируется и в него обязаны внести изменения. В работе над диссертацией я попытался разобраться, как и какого рода факты предопределяют конституционность тех или иных правовых норм. Также на выбор научного направления повлияло то, что студентом пятого курса УрГЮУ мне посчастливилось проходить производственную практику в аппарате судьи КС Александра Кокотова.

— В нашей стране конституционный судебный контроль появился в 1991 году, а например, в Соединенных Штатах он функционирует с 1803 года. Понятно, что у них при такой системе координат эти вопросы осмыслены гораздо глубже. Но когда я начал исследовать тему, заметил, что в США с этим тоже проблемы. Этот вопрос трудно урегулировать, потому что сложно обозначить и уловить сам предмет доказывания: когда вы проверяете конституционность норм, вы занимаетесь областью должного, а не сущего. Иными словами, органы конституционного судебного контроля не устанавливают факты, а решают вопросы права. В диссертации я попытался изменить этот ракурс и сказать, что факты значимы. В США постепенно зарождается такой подход, и есть отдельные исследования, посвященные fact-finding approach to constitutional adjudication, когда признается, что состояние конституционности все-таки коррелируется с фактологией. Этот подход отстаивают Дэвид Фэйгман и Эллисон Орр Ларсен.

Также я сравнивал конкретные дела, где те или иные факты влияли на принятие решения. Например, дело ВИЧ-инфицированных: государство, стремясь защитить здоровье населения, запрещает иностранным гражданам, страдающим ВИЧ, въезжать и проживать на территории России. Возникает вопрос, насколько это соразмерно? Предположим, что у иностранца здесь семья, дети. Ограничение же затрагивает и их интересы. Также мы должны учитывать характер заболевания. При туберкулезе в открытой форме опасность для окружающих крайне высока, так как распространение идет воздушно-капельным путем. Другое дело ВИЧ-инфекция, передающаяся через частные контакты. Не принимая это во внимание, мы не сможем ограничить права и свободы соразмерно преследуемой цели. И это один из примеров влияния фактов на принятие конституционно-судебных решений. Здесь же возникает вопрос, что может служить источником доказательственной информации. Так, в 2015 году КС сослался на мнение авторитетных учреждений и на наличие международного консенсуса относительно ВИЧ, когда своим постановлением запретил ограничивать въезд и депортировать ВИЧ-инфицированных иностранцев, семьи которых постоянно проживают в России.

— История началась в Свердловской области. Человека приговорили к лишению свободы на основании вердикта присяжных заседателей. После того как суд вынес решение, стороне защиты стало известно, что в ходе совещания присяжных в совещательную комнату заходили посторонние, угрожали и указывали, какой вердикт надо принять. Согласно Уголовно-процессуальному кодексу (УПК) это существенное нарушение, влекущее отмену приговора. Но нужно доказать, что тайну совещательной комнаты нарушили. Сложность в том, что там в принципе не ведется ни стенографирование, ни протоколирование, ни видео-, ни аудиозапись. А те лица, которые оказывали воздействие, могут воспользоваться конституционным правом не свидетельствовать против себя.

Логично предположить, что доказать факты нарушения можно, лишь допросив присяжных заседателей. В судебную коллегию по уголовным делам Верховного суда РФ (ВС) была подана апелляционная жалоба, где ставился вопрос о приобщении к материалам дела письменных опросов присяжных заседателей, где они подтверждали нарушение, и ходатайство с просьбой вызвать их на допрос. В УПК есть статья 56 о том, что присяжные заседатели не подлежат допросу об обстоятельствах уголовного дела, о которых им стало известно в ходе его рассмотрения. Хотя нарушение тайны совещательной комнаты — это не обстоятельство уголовного дела, ВС в своем решении распространил действие статьи и на этот случай. И коль скоро мы не можем допрашивать присяжных заседателей, а других доказательств нарушения тайны совещательной комнаты нет, значит, нарушения для суда не было. 

Мы поставили перед КС вопрос, насколько допустимо так толковать статью 56 УПК? Ранее Европейский суд по правам человека, вынося решения по делам «Никотин против России» и «Тимофеев против России», уже увязывал возможность допроса присяжных с осуществлением права на справедливое судебное разбирательство, закрепленное в статье 6 Европейской конвенции по правам человека. Конституционный суд принял к рассмотрению нашу жалобу и вынес в июле 2020 года постановление о возможности опрашивать присяжных об обстоятельствах нарушения тайны совещательной комнаты. Но речь идет именно об опросе, а не допросе, т.е. право дать или не дать пояснения суду отдано на усмотрение самих присяжных. Такой подход расходится с мировой практикой, и здесь, конечно, есть большие риски злоупотреблений. КС в любом случае внес огромный вклад в развитие уголовно-процессуального законодательства, хоть и в форме такого половинчатого решения.

— Не поверите, но в Верховном суде до сих пор идет процесс. Вопреки постановлению КС, ВС не стал приглашать присяжных. Вместо этого он дал поручение председателю Свердловского областного суда присяжных опросить. В УПК такой порядок не предусмотрен, а в соответствии с Конституцией РФ доказательства, собранные с нарушением федерального закона, недопустимы. Не знаю, почему ВС избирает такой подход, но показательно, что отмена вердикта до сих пор не состоялась. Дело находится на рассмотрении в судебной коллегии по уголовным делам ВС.

В нашем законодательстве есть понятная и выстроенная процедура допроса свидетелей, но КС определил, что присяжные заседатели не могут наделяться таким статусом. Поэтому и возникают подобные нестыковки. Задача законодателя предусмотреть специальный порядок опроса присяжных заседателей, чего еще, увы, не сделано. А до этого момента в соответствии с федеральным конституционном законом о Конституционном суде России действует непосредственно постановление КС, в котором указанная процедура также не регламентирована.

— Есть такой интригующий подход, который заставляет осознать важность этого документа: говорят, что конституция — набор страхов конкретного общества, туда записывается то, что народ больше всего ценит и боится потерять. Если откроете действующую Конституцию РФ, то увидите много отсылок к нашей истории. Например, статья 6: никто не может быть лишен своего гражданства или права изменить его. Это же прямая реакция на советский опыт, когда людей лишали гражданства за «действия, порочащие высокое звание гражданина СССР». Или статья 27, закрепляющая право свободно выезжать из страны и беспрепятственно в нее возвращаться. Это явный отголосок судеб так называемых невозвращенцев.

В конституционных актах Канады вы не найдете права частной собственности. Означает ли это, что для канадцев это право не имеет никакого значения? Отнюдь. Просто им в голову не придет, что кто-то придет к ним и начнет экспроприировать их собственность. А в нашей конституции есть статья 8, относящаяся к основам конституционного строя и гласящая: признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности. Мы фиксируем это, потому что в Советском Союзе была только одна форма собственности — государственная.

Идея конституционализма заключается в ограничении власти. Чем больше контрольных механизмов устанавливается, тем больше шансов, что будет меньше произвола. Российская Конституция 1993 года, впервые после советских взяла курс в сторону человека. Человек, его права и свободы объявлены высшей ценностью. Человек ставится в один ряд с государством, и по своему значению он становится не меньше, чем государство. Об этом надо помнить. Немецкий правовед XIX века Рудольф фон Иеринг утверждал, что право рождается в борьбе. Если вы не защищаете свои права, не говорите о них, не отстаиваете, считайте, что их у вас нет.

Понятно, что это идеал, но к идеалу необходимо стремиться. Здесь уместно вспомнить общеизвестную шуточную историю про английский газон. Русский предприниматель захотел сделать на родине такую же лужайку, но, несмотря на все его старания, она у него не выходила настолько густой и ровной. Разведанный позже секрет английского газона оказался прост: нужно регулярно стричь траву и поливать ее, но в течение 300 лет. То есть если у вас нет опыта, а есть тяжелое историческое наследие, или, как это еще называется, path dependence, то, конечно, трудно избавиться от ощущения, что конкретный человек и его достоинство по-прежнему не представляют особой ценности. Но я надеюсь, что со сменой поколений, с трансформацией общественных отношений, с общим ростом уровня культуры мы все равно достигнем эталонов и высоких стандартов. А для этого конституцию надо листать как можно чаще.