НОБЕЛЕВСКАЯ ПРЕМИЯ: ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ, ГЕНЕТИЧЕСКИЕ НОЖНИЦЫ И ГЕПАТИТ C

Нынешнюю Нобелевскую премию по физике присудили трем ученым за исследования самых загадочных явлений Вселенной — черных дыр. Это массивные космические объекты, чья сила притяжения настолько огромна, что удерживает даже световые лучи, делая такие объекты, по сути, невидимыми. Половину премии, пять миллионов шведских крон, получил 89-летний британский физик-теоретик Роджер Пенроуз (на фото) за работу 1965 года, которая показала, что образование черных дыр с необходимостью следует из общей теории относительности. Ассистент кафедры астрономии, геодезии и мониторинга окружающей среды Уральского федерального университета Павел Скрипниченко отметил, что Пенроуз на самом деле математик. Он долгое время фокусировался на вопросах алгебраической геометрии. Космологией он занялся, потому что познакомился с другом своего брата известным физиком Деннисом Сиамой, который и привлек внимание Пенроуза к этой области науки».

Вторую половину награды поровну разделили между собой два астронома: 68-летний немец Райнхард Генцель и 55-летняя американка Андреа Гез. Оба возглавляют исследовательские группы, которые с 1990-х независимо друг от друга сосредоточились на изучении объекта Стрелец A*, расположенного в центре нашей галактики. После многолетних наблюдений за траекториями звезд вокруг этого объекта ученые пришли к выводу, что Стрелец A* имеет массу, в четыре миллиона раз превышающую массу Солнца, занимая при этом чрезвычайно мало места. Единственное известное в настоящий момент объяснение этому: Стрелец A* — сверхмассивная черная дыра. Открытие Генцеля и Гез дополняется тем, что они разработали новые методы компенсации искажений, которые при наблюдении с наземных инфракрасных телескопов создает атмосфера нашей планеты.

Скрипниченко обратил особое внимание, что премия по физике второй год подряд вручается за достижения в области астрономии. «Предсказываю, что через 20 лет премию по химии тоже будут давать астрономам, потому что сейчас стала активно развиваться астрохимия. В принципе приставка астро-, думаю, будет все чаще и чаще появляться в решениях нобелевского комитета», — добавил Скрипниченко. Важность отмеченных премией открытий, по его словам, заключается в том, что они поспособствовали появлению новой отрасли исследований, которая получила значительную финансовую и организационную поддержку во всем мире.

Старший научный сотрудник отдела химического материаловедения УрФУ кандидат химических наук Кирилл Гржегоржевский, переходя к лауреатам премии по химии, отметил с некоторой горечью (видимо, в силу цеховой солидарности), что нобелевский комитет в этом году поощрил на деле биологов, а не химиков. 51-летняя француженка Эмманюэль Шарпантье и 56-летняя американка Дженнифер Даудна (на фото в центре) — создательницы метода редактирования генома CRISPR/Cas9, или так называемых «генетических ножниц». Эта технология позволяет с высокой точностью изменять ДНК растений, животных и микроорганизмов.

«Две женщины-лауреата создали базу, благодаря которой стало возможным дальнейшее развитие данного направления. С одной стороны, это круто, а с другой — уже сейчас возникают моральные вызовы: когда такая технология применима, а когда ее использовать категорически нельзя», — сказал Гржегоржевский. Он напомнил о том, как два года назад с использованием технологии CRISPR-Cas9 на свет появились две китайские девочки-близнецы, имеющие генетическую устойчивость к ВИЧ. Вокруг этого случая возникла шумиха, которая закончилась уголовным делом. «Система CRISPR-Cas9 давно работает в патогенах Streptococcus pyogenes. Ее попытались скопировать и модернизировать, чтобы она работала в организме человека. Здесь могут возникнуть следующие проблемы: ДНК неправильно склеится после вырезки заданного фрагмента или дополнительный фрагмент встроится не туда, куда нужно. Когда речь идет о мелком организме, простота его генома спасает от последствий такого редактирования», — аргументировал свои опасения Гржегоржевский. Скрипниченко возразил, что любая технология вначале может представлять опасность, но со временем человечество находит пути снижения рисков.

Скептически Грегоржевский оценил и перспективу того, что CRISPR/Cas9 откроет новые возможности для борьбы с раком. По его мнению, здесь более эффективными будут моноклональные антитела, которые позволяют направленно воздействовать на белковые молекулы в опухолевых клетках. А о том, что на CRISPR/Cas9 развитие методов редактирования генома еще не завершилось, говорит недавняя разработка ученых из Гарварда: технология, позволяющая «побуквенно» изменять ДНК, при этом не разрывая ее на части.

Нобелевской премией по физиологии и медицине за открытие гепатита C были отмечены американцы 85-летний Харви Алтер (на фото) и 68-летний Чарльз Райс, а также их британский коллега 70-летний Майкл Хаутон. Первым новый вид гепатита, первоначально обозначенный как «non-A, non-B hepatitis», описал Алтер в 1989 году. Хаутон в 1989–1990 годах выпустил статьи об идентификации антител к новому вирусу в крови, что позволило разработать соответствующие тесты. Райс в 1997 году окончательно подтвердил, что выделенный Алтером и Хаутоном вирус гепатита C может вызывать гепатит.

Аспирант кафедры фармакологии и клинической фармакологии Уральского государственного медицинского университета Мураз Шамбатов отметил, что за последние годы каких-то прорывных публикаций по гепатиту C не было, а результвты Алтера и его коллег относятся к началу 2000-х годов. Между тем значимость открытия велика: прямая вирусная терапия сократила схемы лечения с 1–2 лет до 3–6 месяцев. «Современные препараты позволяют эрадицировать (буквально уничтожить — прим. ред.) вирус полностью. Мы говорим уже не о ремиссии, а о эрадикации возбудителя», — добавил Шамбатов. Разработка вакцины от гепатита C осложнена большой изменчивостью его белковой структуры. И, по словам Шамбатова, в ближайшее время вакцина так и не появится, хотя исследования в этом направлении ведутся.

В завершение встречи участники дискуссии поделились своими прогнозами о возможных достижениях, которые будут отмечены нобелевскими премиями в будущем году. Кирилл Гржегоржевский полагает, что премия по химии ждет разработчика методов борьбы с отравлением веществами семейства «Новичок». Мураз Шамбатов считает, что победу над коронавирусом, если она все-таки случится, нобелевский комитет не отметить не сможет. Павел Скрипниченко, конечно, ратует за коллег-астрономов, но признает, что накопилось много достижений в исследовании квантово-механических свойств микромира.