ОППОЗИЦИЯ ПОНЕВОЛЕ

Во-первых, людей искренне возмутила скорость, выбор момента и полнейшая неожиданность для научного сообщества «вброса» названного законопроекта. 

Судите сами. После почти двух десятков лет выживания, постоянных изменений «правил игры» академические дела стали постепенно налаживаться, на Урале конкретно (см. вышеупомянутое обращение, официальные отчеты, подшивки нашей газеты за последние годы). Только что прошли выборы президента РАН с подробным обсуждением программ кандидатов, подразумевающих новые реформы. Сотрудники наметили планы на будущее, одни собрались в экспедиции (для геологов, археологов, экологов лето — самая рабочая пора), другие — в законные отпуска. Как вдруг им объявляют практически о предстоящей ликвидации всего сделанного, то есть о реальной «академической революции» с непредсказуемыми последствиями. Объявляют внезапно, безо всяких предварительных условий и консультаций, в режиме, как справедливо замечено, настоящего блицкрига.

Поневоле у людей возникло ощущение, что их то ли подставляют, то ли противопоставляют (кстати, термин «оппозиция» помимо политики используется еще в астрономии, где означает противопоставление планет, в шахматах — положение королей один против другого, а также в лингвистике — отношение различия, связывающее единицы одного языкового уровня). И поневоле в академические головы вкрались подозрения: а на одном ли понятийном, языковом уровне они находятся с некоторыми членами правительства страны, на одной ли, условно говоря, планете или шахматной доске?

О том, как разворачивались события и что им предшествовало (а это уже далеко не первая попытка разрушить Академию наук с почти трехсотлетней историей), собранию рассказал председатель территориальной организации профсоюза работников РАН Анатолий Иванович Дерягин. Главный ученый секретарь УрО член-корреспондент Е.В. Попов сообщил, что успела сделать за считанные дни после ультиматума о реформе администрация Отделения: проведен экстренный президиум, о принятом обращении к Президенту, к ведущим политикам страны проинформированы журналисты и общественность. 

Второе, что привело в изумление всех без исключения, в том числе, похоже, и президентскую администрацию, — качество первого варианта представленного Думе законопроекта, и прежде всего — его ключевой термин «ликвидация». Не надо быть юристом, чтобы понимать: обычно ликвидации подлежат бандитские формирования, всевозможные враги государства, в мирной обстановке — предприятия-банкроты, всякого рода сомнительные конторы. Кому пришло на ум поставить в этот ряд организацию, объединяющую интеллектуальную элиту страны (а РАН в любом случае ею остается)? Министр образования и науки РФ Д.В. Ливанов заявил, что он «не писатель законов», но тогда кому именно? И кто доверил этим инкогнито сочинять судьбоносные для России правовые акты? 

Вот как отозвался на собрании о первой версии законопроекта директор Института философии и права УрО В.Н. Руденко, эксперт законодательных актов с 15-летним стажем: «Обычно от правительства РФ в Думу приходят качественные законопроекты. В этом правительству помогает действующий при нем Институт законодательства и сравнительного правоведения. Очевидно, что данный законопроект готовился в большой спешке и с правовой точки зрения содержит множество пробелов. Предлагается создать новую академию наук в форме общественно-государственного объединения, или «ОГО». Эта форма вообще не предусмотрена действующим гражданским законодательством РФ, в частности гражданским кодексом, который обладает большей юридической силой, нежели простой федеральный закон. Похожую форму предлагали еще в начале перестройки при Горбачеве, что привело к дезорганизации общественной жизни и производства… Сегодня речь идет о чем-то подобном».  

Кроме того, Виктор Николаевич оценил предлагаемую организационно-управленческую модель новой академии как абсолютно невнятную и явно сулящую разрастание бюрократических структур, к науке отношения не имеющих, — в виде того же агентства по управлению имуществом, о котором ниже. А представился он так: «Перед вами — один из тех членов-корреспондентов, которые в соответствии с концепцией закона вскоре должны стать академиками. Но меня это не радует, поскольку я понимаю, что само звание члена-корреспондента в России укоренилось исторически и означает определенную ступень аттестации научных кадров. Таким способом любого кандидата можно объявить доктором наук, а доцента — профессором. Но это вовсе не будет означать, что человек приобрел какую-то квалификацию, внес дополнительный вклад в науку…».

Глава Института математики и механики УрО академик В.И. Бердышев показал залу телеграмму за подписью министра Ливанова, разосланную всем директорам академических институтов с приглашением на аудиенцию для обсуждения судьбы вверенных им учреждений. Такое впечатление, будто министр берет на себя право решать эту судьбу безо всякого юридического обеспечения. Математики, и не только они, полагают: до принятия «академического» закона приглашения надо игнорировать. А еще Виталий Иванович призвал в союзники по борьбе за свои права вузовскую общественность. «Опыт показывает, что, как правило, нас бьют либо по очереди, либо вместе. И это как раз тот случай, когда надо объединяться», — сказал он. 

В-третьих, академическое сообщество всерьез обеспокоила завуалированная попытка размежевать поколения ученых, отдалить «прогрессивную» молодежь от «стариков» с «заскорузлыми» взглядами — мол, пусть последние почивают на своих академических лаврах, а вам, перспективным, будет зеленая улица в новых условиях. Хотя на самом деле далеко не все известные в научном мире «старики» имеют названные лавры, и насчет зеленой улицы для молодежи — большие сомнения. Вообще вопрос соотношения поколений в научной среде чрезвычайно непрост, а у нас он осложнен настоящей трагедией девяностых, когда двадцати-, тридцатилетних из институтов вымывало пачками. При этом преемственность академических традиций, логика научных школ — это то, что скрепляет РАН и обеспечивает фундамент для новых достижений. Поищите еще организации в постоветской России, где на стенах висят портреты выдающихся сотрудников за все годы их существования.

Собрание в ИФМ 2 июля ярко показало, что по большому счету академические «отцы» и «дети» при всей разнице в темпераментах, взглядах на жизнь предпочитают плыть в одной лодке и совершенно не хотят, чтобы их «размежевывали». Не случайно с одной трибуны здесь выступали председатель Совета молодых ученых УрО кандидат наук А.С. Курлов (Институт химии твердого тела) и старейший сотрудник Института математики и механики доктор наук Н.И. Черных.

«Хочу сразу опровергнуть тезис, будто в Академии все состарились, — начал свое выступление Алексей Курлов. — В этом зале каждый второй — молодой ученый. А вообще в УрО РАН треть общей численности научных работников — молодежь. И я хочу, чтобы прозвучал ее голос». Дальше он зачитал «молодежное» обращение по законопроекту, направленное в правительство РФ, в Госдуму, во все ее фракции, в Законодательное Собрание и полностью выставленное на сайте http://nop.uran.ru/ (фрагмент см. ниже).

Семидесятисемилетний Николай Иванович Черных, один из самых продуктивных профессоров ИММ, явно расчувствовался, поблагодарив, что ему предоставили слово: «По радио и телевидению я слышал, что старики — это обуза для науки. Но мы едим хлеб не просто так. Старшее поколение — это те, кто воспитывает молодежь, готовит аспирантов. Если выгнать всех стариков — восстанавливать цепочку придется десятилетиями… 

Не понимаю мотивации этих реформаторов. Такое чувство, будто все делается для одурачивания публики — нужны же основания, чтобы разрушить РАН. Говорят, вы там в Академии заелись, ничего не делаете. И люди ведь этому верят, особенно пожилые, не ученые…»

Подытожил тему «научных» возрастных приоритетов зам. председателя УрО академик Э. С. Горкунов, напомнив, что каждый ученый — специалист штучный. «Из выпускника вуза надо еще делать и делать молодого ученого, и это только одна из стадий профессионального становления. Поэтому молодой ученый часто уже не очень молодой человек. Конечно, есть крайне талантливые люди, которые могут перешагнуть сразу через две-три ступени, но в целом существует определенная градация роста людей в науке, «ускорить» которую невозможно… Получается так, что этот законопроект скорее не о реформировании, а о деформировании науки…»

И, наконец, четвертый повод для протеста — ставшая уже притчей во языцех проблема гигантского имущества РАН, которым вроде бы плохо распоряжаются и которому, похоже, в основном и был посвящен первый вариант законопроекта. Наверное, такая проблема и существует, прежде всего в Москве, и, вероятно, ею нужно заниматься соответствующим органам. Но подавляющее большинство завлабов, «рядовых» докторов и кандидатов наук, не говоря об аспирантах, — а именно эти категории создают основную массу интеллектуального продукта — не имеют к ней никакого отношения, в УрО РАН абсолютно точно. Мало того. У нас на Урале есть потрясающие примеры, когда научные сотрудники, испытывая трудности с рабочими помещениями, возводили их своими руками, без праздников и выходных, приумножая государственную собственность, каковой и является имущество РАН. Так строились корпуса Горного института в Перми, в том числе руками его создателя члена-корреспондента А.Е. Красноштейна, так поднималось из разрухи здание Института промышленной экологии в Екатеринбурге под личным началом первого директора члена-корреспондента В.Н. Чуканова. Где в наше время еще вы найдете образцы столь бескорыстной преданности государственным интересам? Почему-то, представляя скандальный законопроект на заседании Госдумы 3 июля, никто не привел эти факты, в отличие от свободной торговли квартирами на московской улице Косыгина. Но если отдать все это в безраздельное распоряжение посторонним менеджерам из столичного агентства — не будет ли это полным неуважением хотя бы к памяти Чуканова и Красноштейна?

А вот как прокомментировал проблему академик Горкунов: «…Нас упрекают в нерациональном использовании имущества. Но любые вопросы по аренде, управлению имуществом строго контролируются. Мы сами им распоряжаться не можем — только с разрешения различных ведомств и министерств. Чтобы что-то сделать, нужно получить массу подписей и пройти уйму согласований. При этом ни один объект у нас не исчез просто так. Будет ли эффективнее внешнее управление — вопрос темный. Вот у нас забрали земли под строительство, якобы за нерациональное использование. Забрали, продали, перепродали, ничего не построили, как стояла, так и стоит…

Если в Свердловской области сложно согласовать любой подобный шаг, то когда это все будет в Москве, делать такие шаги станет практически невозможным…»

От имени рядовых тружеников Отделения трогательно выступила председатель профкома президиума УрО РАН Любовь Николаевна Садовская. Она предложила всем неравнодушным к судьбе Академии в обеденный перерыв на несколько минут выйти с плакатами из зданий своих институтов — «чтобы показать, как простые работники РАН относятся к этой людоедской реформе».

Участники собрания на эмоциональной волне единодушно проголосовали за резолюцию, в которую был включен пункт о требовании отставки не только министра Ливанова, но и всего правительства. С тех пор произошли события, несколько снизившие накал страстей. Как теперь уже хорошо известно, ко второму чтению, после десятков внесенных и принятых в бешеном темпе поправок законопроект приведен в более приемлемый для Академии вид, самое главное — без устрашающей ликвидации. За что отдельное спасибо председателю комитета Госдумы по науке и наукоемким технологиям, члену президиума УрО РАН академику В.А. Черешневу, показавшему себя настоящим бойцом за здравый смысл. Президент РАН В.Е. Фортов призвал коллег умерить протестный пыл. Но расслабляться академической общественности, поддержанной международным научным сообществом, пока рано. До третьего чтения, намеченного на осень, остается открытым главный для региональных динамично развивающихся отделений Академии вопрос — что будет с их самостоятельностью? 

И последнее, о чем хочется сказать в этих заметках. По нашим ощущениям, на самом деле мало кто в Академии против реформ, хотя в каждой семье не без ортодоксов. Проблема в другом. Любой здравомыслящий человек понимает: если мозг нуждается в оздоровлении (а РАН, как ни крути, и является этим органом в организме страны; другого пока нет), то заниматься этим надо осторожно, не торопясь, как минимум, консультируясь с нейроспециалистами. Если же пытаться резать его у всех на глазах плохо заточенным скальпелем — неизбежно возникает взбудораженная оппозиция…