ВИКТОР В ЧЕСТЬ ВИКТОРИИ

Из воспоминаний зав. отделом ИФМ УрО РАН члена-корреспондента Виктора Владимировича Сагарадзе
…Мои первые впечатления о военном времени связаны с рассказами отца, матери и бабушки о том, как они эвакуировались на поезде из Харькова в далекий уральский город Нижний Тагил вместе с Харьковским заводом им. Малышева, на котором М.И. Кошкин с коллегами создал лучший танк Второй мировой войны Т-34. Мне приспичило родиться в поезде в начале сентября 1941 г. где-то между Курском и Орлом, под регулярными бомбежками немецких самолетов. Родам помогала медсестра из соседнего вагона. Рассказывали, что во время бомбежек все выскакивали из поезда и прятались везде, где возможно.
Приехали мы на «вагонку» (Дзержинский район Н. Тагила) в конце сентября, и мне назначили днем рождения 28 сентября 1941 г., а местом рождения — Н. Тагил. Родители меня назвали Виктором в честь, как им мечталось, предстоящей скорой победы над фашизмом. Папа (Владимир Спиридонович Сагарадзе) и мама (Лидия Павловна Гордиенко в девичестве) тогда были молодыми и красивыми. Я у них стал вторым ребенком. Первый сын Женя родился за два года до войны и в 1941 г. был отправлен на лето из Харькова в Кисловодск, где проживали родители отца.Так что Женя даже застал немецкую оккупацию Кисловодска в своем младенческом возрасте. Пребывание на оккупированной территории, впрочем, не помешало ему окончить школу с золотой медалью, затем Уральский политехнический институт и продолжить работу сначала инженером, а потом заместителем генерального директора по релестроению (ВНИИР, г. Чебоксары).
В Нижнем Тагиле оказалось несколько крупных заводов. Но главным предприятием стал Уралвагонзавод (УВЗ), который на своей территории разместил огромное танковое предприятие, ставшее впоследствии самым большим заводом в мире по выпуску современных танков. На Уралвагонзаводе, в частности, работали эвакуированные из Киева известные специалисты отец и сын Патоны (Евгений Оскарович и Борис Евгеньевич), которые занимались технологией сварки танковых корпусов. Академик РАН Б.Е. Патон (1918 года рождения) до настоящего времени является бессменным руководителем Национальной академии наук Украины. Его отец академик Е.О. Патон собрал молодых специалистов и призвал заниматься наукой. С его легкой руки трое заводчан подготовили и защитили кандидатские диссертации, в том числе и мой отец. После войны предприятия вернулись на прежние места, сохранив производство в городах эвакуации. При этом число промышленных предприятий и культурных организаций в стране практически удвоилось.
Множество эвакуированных во время войны людей ютились в землянках, затем в наспех построенных временных двухэтажных «брусковых» домах без удобств, которые просуществовали почти 20 лет. К концу войны нам дали одну комнату в каменном доме как семье нужного специалиста-металловеда, тесно связанного с производством и термообработкой танковых сталей. Такие специалисты имели бронь и, вероятно, поэтому мой отец не погиб на фронте, как погиб (или пропал без вести) его родной брат в первые месяцы войны под Москвой.
…О работе на Уралвагонзаводе во время войны я знаю по рассказам моего отца. Разработка и внедрение новых сталей, технологий и изделий занимала на порядок меньшее время, чем сейчас, но ответственность с людей не снималась. В частности конструкторы подсчитали, что на танк Т-34 можно поставить пушку большего калибра и массы без изменения его конструкции. И это было сделано. За один месяц была разработана и внедрена танковая сталь 32Х06. На завод пришла рекламация по поводу низкого качества танковых траков из аустенитной стали 110Г13 (в одной из воинских частей они стали непрерывно трещать). Это грозило многим специалистам не только снятием с работы, но заключением в тюрьму. В воинскую часть был срочно направлен заводской специалист. И выяснилось, что рационализаторы имеются не только в тылу, но и на фронте. Чтобы не отмывать в бензине от толстого слоя смазки запасные траки из стали 110Г13, рационализаторы бросали их в костер, и смазка спокойно и достаточно быстро выгорала. Одновременно происходил распад аустенита с выделением карбидов, что приводило к охрупчиванию стали.
Жилось в то время очень нелегко. Все свои вещи родители выменивали на продукты на рынке или в находящейся рядом деревне Салка. Я до сих пор помню вкус и синеватый цвет вымененного у крестьян разведенного водой молока, незабываемый вкус американского битого шоколада, которым однажды угостила соседка. Больше всего запомнился День Победы 9 мая 1945 г. (мне уже было почти 4 года), когда все жители Дзержинского района с ликованием высыпали на улицы. Был грандиозный салют, и он сохранился в памяти навсегда.
Конечно, жизнь в тылу была несладкой, но она не шла ни в какое сравнение с жизнью, например, в блокадном Ленинграде. Вот текст письма из Ленинграда (от 15.06.1942 г.), написанного в ответ на запрос отца нашего сотрудника доктора технических наук Дмитрия Петровича Родионова (на письме имеется штамп «Проверено военной цензурой»).
«Здравствуйте Петр Федорович!!! Анна Семеновна Родионова в феврале месяце ушла в магазин и до сих пор не вернулась, была очень слабая, что случилось, не знаем и следов не найти. Ксения до апреля была в Ленинграде, сейчас не знаем где. Умер Адольф Андреевич Бабич. Осталось в квартире только (зачеркнуто) 5 человек. Желаем Вам здоровья и счастья.
Таня.
P.S. Живем в условиях блокады»
Сразу после войны в Н. Тагиле, как и в других городах, было много пленных немцев, которые строили дома, мостили дороги, убирали оставшиеся от бывшего леса деревья с улиц города. Мы носили им куски хлеба и выменивали на игрушки. До сих пор не могу забыть глаза молодого немца, который умолял поменять хлеб на горсть немецких монет. Но мы стояли в очередь не к нему, а к другому пожилому и умелому немцу, который сделал массу игрушек из строительных деревянных дранок.
После войны появилось много криминальных личностей (из прошедших штрафбат, выпущенных из тюрем, сломанных войной и др.). Похожая криминальная обстановка была в начале 90-х годов 20 века в момент относительного безвластия после распада СССР. У людей было оружие, раздавались выстрелы. Участились грабежи квартир. Нашу семью обкрадывали дважды. Вот один пример. Мы с маленьким братом Александром (он родился в феврале 1944 г.) ловили стрекоз около небольшого водоема вблизи нашего дома (на этом месте потом построят Дворец культуры имени великого директора УВЗ Ивана Васильевича Окунева). К нам подошел страшноватый, по моим понятиям, человек, который старался подольше задержать нас у водоема. Потом он ушел, а нас встретила бабушка — бледная и взволнованная. Оказывается, в дом зашли двое мужчин, аккуратно привязали ее к кровати и забрали все более-менее ценное. Предупредили — если будет кричать, то не увидит своих внуков. Но они никого и пальцем не тронули — вот какие вежливые воры иногда были в то время.
Какие же были детские «забавы»? Например, игра в «жестку». Затевалась также битва камнями стенка на стенку. Придумывали катание стального диска (танкового диска трения) по улице с помощью специально изогнутой проволоки. Поджигали пороховые шашки и патроны. Играли в «пристень» и «чику», лапту и футбол. Много времени мы проводили, обследуя трофейные танки («тигры» и «пантеры»), которые свозились с поля боя в Н. Тагил.
В сентябре 1948 г ватага моих детсадовских друзей была разделена на две части: мужскую и женскую. Мальчики пошли в мужскую школу № 9, а девочки — в женскую № 7. Идущие в разные школы ребята грустили и яростно махали друг другу руками. Среди девочек была моя будущая жена Людмила Васильевна Агеева. Через шесть лет школы опять стали общими.
Таковы были те суровые времена. Однако люди в тылу не только страдали и недоедали, но и интенсивно работали, отмечали праздники, слушали могучий голос диктора Юрия Левитана и рожали детей…

Фото из архива автора.
Подборку материалов к Дню Победы
подготовила Тамара ПЛОТНИКОВА