С МАРКСОМ В ГЛОБАЛЬНОЕ БУДУЩЕЕ

 Не только далекие от социальных наук люди, но и подавляющее большинство обществоведов искренне считают, что после распада Советского Союза и окончания «холодной войны» марксизм благополучно умер. Однако после начала мирового кризиса, начавшегося осенью 2008 года, интерес к Марксу возродился. Более того, еще в 1998 году по результатам опроса BBC, этот философ был назван «величайшим мыслителем тысячелетия». Интерес выражается не только в числе научных публикаций, но и в таких экстравагантных формах, как постановка спектакля по мотивам «Капитала» (Германия) и издание серии комиксов (Япония).
Какое же место занимает марксизм в мировой научной мысли? В России рекордные тиражи принадлежат авторам, относящимся к религиозной философии (особенно эпохи «серебряного века») и постмодернистам. Однако в Европе и Америке постмодернизм является маргинальным течением, а о русских религиозных мыслителях в мире знают только узкие специалисты. Статистика показывает, что наиболее распространенными философскими направлениями сегодня являются марксизм, фрейдизм, аналитическая философия, неопозитивизм и неотомизм. Более того, распространение марксизма и его влияние на умы человечества непрерывно растет. В постсоветской России сложились несколько альтернативных школ (критического марксизма в Москве, гносеологическая — в Ростове, антропологическая — в Екатеринбурге).Крупным событием стал I-й Всемирный конгресс по марксизму, прошедший 10–11 октября нынешнего года на базе Школы марксизма Пекинского университета (Китай), на котором встретились философы, политологи, экономисты, социологи, культурологи, историки со всех пяти континентов. В нем приняли участие самые различные марксистские школы, такие известные ученые, как Самир Амин, Алекс Каллиникос, Том Рокмор, Шон Сэйерс, Джон Рёмер, Дэвид Котц, Майкл Лебовитц, Карл Ратнер, Рольф Хеккер, Михаэль Брие, Майкл Хадсон, Пол Блэкледж, Мария МакГавиган, Родни Пеффер, Тиэрно Диоп, Родерик МакФаркар, Портер Оллман. Российских марксистов представляли Александр Бузгалин, Андрей Колганов, Людмила Булавка (Москва); Институт философии РАН — Владилен Буров и Владимир Шевченко (Москва), а от ИФиП УрО РАН доклад об Уральской школе марксизма сделал автор этих строк.
Сознаюсь, я летел в Пекин, опасаясь, что конгресс будет проходить в духе советских партийных съездов, что в залах и кулуарах Пекинского университета будет господствовать дух догматизма, сталинизма и маоизма… Однако мои предубеждения не оправдались. Китайские марксисты — не только ученые, но и партийные работники — мыслят по-настоящему критически, открыто. И этот критический и самокритический, но в тоже время творческий и благожелательный, дух витал на конгрессе постоянно. Очень позитивно выглядело то, что с корифеями мировой марксистской мысли в непринужденной обстановке общались не только мы, рядовые участники, но и студенты пекинских вузов. Мне запомнился разговор о Сталине, который состоялся с нашим соседом по столику во время завтрака — студентом сельскохозяйственного университета. Он расспрашивал нас о нашем личном отношении к «отцу народов» (весьма двойственном), свободно высказывал критические суждения, сравнивая Сталина и Мао, при этом пытался также узнать наше — марксистское — отношение к Путину.
Организация конгресса была на самом высшем уровне: встреча в аэропорту, эскорт-переводчики (волонтеры — студенты факультета русского языка и литературы Пекинского университета), прекрасно говорящие на русском и английском языках, синхронный перевод, замечательные доклады и, конечно же, возможность вживую общаться с классиками современного марксизма.
Конгресс была посвящен теме «Марксизм и развитие человечества», а секции можно условно разбить на три группы:
1. Теоретические исследования («Возникновение и развитие марксизма», «Текстуальные исследования классических марксистских работ», «Наука и культура с точки зрения марксизма»). Наибольший накал страстей здесь вызвали доклады М. Брие, Р. Хеккера и В. Хауга о необходимости новых критических изданий и переводов произведений Марса и Энгельса.
Интереснейший доклад, связанный с новым прочтением «Капитала» сделал Алекс Каллиникос, профессор Центра Европейских Исследований в Королевском Колледже Лондонского университета — один из крупнейших теоретиков-марксистов в мире, близкий к троцкизму, автор «Антикапиталистического манифеста» (см. нижний снимок). Внешне совершенно неэмоциональный человек, он сказал: «Лет пять назад я был в ЮАР, рядом со своей родиной (А. Каллиникос родился в Южной Родезии (ныне Зимбабве) — прим. авт.). В Йоханнесбурге я посетил музей апартеида — удивительный памятник системе расового угнетения в Южной Африке. Около музея я расплакался, потому что осознал, что апартеида больше нет… Конечно, в мире есть и другие проблемы, но этой уже не существует. Это был чудесный момент. Мне бы хотелось однажды, возможно через несколько десятилетий, сходить в музей капитализма».
Очень эмоциональным был доклад Л.А. Булавки о сравнительном анализе взаимодействия рынка и культуры, где автор показала, что в некоторых традиционных обществах (Восток, Китай) рынок выступал в качестве целой культуры, в социалистическом (советском и современном китайском) обществе рынок и культура переплетались, а в современном капиталистическом обществе культура превращается в рынок, когда нет больше творческого процесса, а есть только рыночное производство и потребление престижных товаров. Творчество (в том числе и научное) превращается в процесс «делания», а результаты деятельности творческих людей оцениваются в рамках логики капитализма по количественным параметрам (гонорарам, кассовым сборам, в науке — по наукометрическим принципам вроде индекса Хирша).
2. Осмысление опыта социалистических преобразований в разных странах («Китайский путь и рыночный социализм», «Теория управления государством Дэн Сяопина и развитие китаизированного марксизма», «Пути развития стран “Третьего мира” и марксизм», «Марксизм и история современного Китая»).
Здесь были представлены очень интересные и содержательные доклады о национальных и региональных моделях и путях применения марксистской теории для построения социально ориентированного государства в Китае и других регионах Азии, в странах Латинской Америки и Африки. Безусловно, больше всего обсуждались успехи и провалы (да-да, провалы!) китайского опыта. Много внимания уделялось истории Советского Союза, при этом советский опыт на конгрессе рассматривался как один из наиболее интересных. Показательно, но именно российские участники конгресса больше всего критиковали советскую модель социализма (особенно эпохи Сталина и Горбачева), в то время как китайские товарищи очень взвешенно оценивали наш опыт построения социализма.
Ожесточенная дискуссия развернулась по поводу таких одиозных фигур в истории «коммунистических» режимов, как И.В. Сталин, Пол Пот, Мао Цзэдун времен «культурной революции». Пожалуй, единственным авторитетным участником конгресса, серьезно относящимся к идеям Мао, был Самир Амин (Египет), который видел в тактике Мао Цзэдуна залог успеха на долгом пути перехода к социализму: сегодня, говорил Амин, странам Третьего мира нельзя отказываться от национально-освободительного движения и встраиваться в глобальный капитализм, подчиняясь его логике.
Среди большинства китайских ученых отношение к фигуре Мао Цзэдуна совсем иное. Все серьезные философы понимают, что Мао как теоретик был слаб, его идеи к марксизму почти никакого отношения не имели, но для китайцев Мао — это не мыслитель, а символ революции. Его не цитируют, но и не критикуют огульно, как это у нас в стране произошло в период перестройки с Лениным и Сталиным. Приведу личный пример: когда я направил текст доклада в Китай с фразой о том, что «представители уральской школы марксизма считают философию Маркса критической, творческой и открытой философской системой, и поэтому выступают против любых форм догматического марксизма, таких как сталинизм, марксизм-ленинизм, маоизм, троцкизм и т.д.», мне в ответ прислали весьма лестный положительный отзыв о докладе, но с просьбой убрать упоминание «маоизма» из перечисления догматических форм марксизма. Увы, пришлось наступить на горло собственной песне... Тем интереснее было слушать доклады о синтезе марксизма, маоизма с конфуцианством в практике современного китайского менеджмента. И самое удивительное, что многие идеи конфуцианского прочтения марксизма по ряду принципов совпадают с системами, которые были разработаны в рамках западного и японского менеджмента (Kaidzen, 6Σ, Toyota, 5S, Lean). Более того — и здесь сказался действительный интерес китайцев к опыту Советского Союза, — оказалось, что в современном китайском менеджменте используются наработки советского Центрального института труда 1930-1940х гг.
Другой аспект обсуждения был связан с анализом насильственного или мирного перехода к социализму в разных странах. Хотя на конгрессе присутствовали и радикальные сторонники насилия, тем не менее, в свете китайского и латиноамериканского опыта большинство участников конгресса склонялось к мирной модели постепенного перехода к полному социализму через социализм рыночный. Наибольшим накалом был отмечен спор А.В. Бузгалина и Д. Котца о том, является ли коммунизм обществом будущего, или это «движение, которое совершается сейчас» в виде небольших «прорывов», «очагов», в которых формируются некапиталистические, нерыночные отношения между людьми, формы повседневного быта и искусства.
Участники сошлись во мнении: реальный опыт существования социалистических экономик показывает, что социализм невозможно построить в «отдельно взятой стране», что социализм и коммунизм — это результат процесса глобализации. Именно анализу этого процесса были посвящены доклады, прозвучавшие в третьей группе секций конгресса.
3. Марксизм и глобализация («Марксизм и будущие направления развития мировых цивилизаций», «Марксизм и экономическая глобализация», «Марксизм как общая судьба всего человечества»). В рамках этой группы секций конгресса развернулись споры о путях возможной социалистической глобализации, ибо в задачи конгресса входила не только критика современной глобализации «по-американски», но и разработка положительного проекта социалистической альтерглобализации.
Речь идет именно об альтернативе, а не о модном ныне антиглобализме. Именно Маркс в середине XIX века открыл закономерную тенденцию постепенного превращения капитализма в планетарный феномен, поэтому для марксиста глобализация — это естественноисторический процесс, который неолиберальные идеологии «открыли» только в конце XX столетия. Для марксистов очевидно, что неолиберальная модель глобализационного процесса зашла в тупик, и поэтому открывается перспектива роста популярности левых (в том числе марксистских) идей. Более того, ни социал-демократы западного образца, ни анархисты, ни троцкисты не в состоянии предложить по-настоящему глобальный альтернативный проект нового мироустройства.
Интересную точку зрения на глобализацию выдвинул на открытии конгресса один из самых известных марксистских политологов и экономистов в мире — египтянин Самир Амин. Он считает, что отдельные страны (прежде всего развивающиеся, находящиеся на периферии мировой капиталистической системы) должны стремиться в первую очередь к национальному и региональному освобождению, не втягиваться в сферу подчинения странам Триады (США — Евросоюзу — Японии), а противостоять им, что приведет к демонтажу всей мировой системы («отсоединению» от нее), а только потом начнется восстановление мировой системы, но уже исходя из новых общественных отношений, с перспективой на преодоление капитализма. Именно по такому пути сейчас идут страны Азии и Латинской Америки. Но в Европе левые надеются на преобразование международных институтов (вроде ООН, евро) в «социалистическом» духе, что приводит только к продлению коллапса империализма. Проводя аналогию между сегодняшним днем и 1930-ми, С. Амир считает, что если бы европейцы спохватились в 1935 или 1937 году, то они могли бы остановить нацистское безумие — поэтому марксисты обязаны действовать прямо сейчас, чтобы остановить и уничтожить угрозу вашингтонских неонацистов, которые постепенно втягивают мир в новую мировую войну через развязывание локальных и региональных конфликтов (Ближний Восток, Афганистан, Ирак, Югославия, Египет, Ливия, Сирия). Однако при всей своей осведомленности в мировых событиях в частной беседе С. Амин спросил у нашей делегации: «Когда же русские уйдут из Украины?»
Актуально звучали на конгрессе идеи уральских марксистов о том, что в современном глобализирующемся мире, в котором идет радикальный рост отчуждения и бесчеловечности, марксисты должны в первую очередь ориентироваться на гуманистическую теорию Маркса, посредством которой можно не только объяснять, но и изменять, преобразовывать мир. Большой интерес вызвали наработки уральской школы марксизма в области философии как учебной дисциплины, особенно в связи с пересмотром в Китае программ по преподаванию марксистской философии и в свете ее радикальной гуманизации.
Следует отметить, что именно на Пекинском конгрессе уральская школа марксизма фактически впервые заявила о себе как о некоем состоявшемся явлении. Школа постепенно формировалась с конца 80 — начала 90-х годов ХХ века во многом благодаря организационным усилиям доктора философских наук, главного научного сотрудника ИФиП УрО РАН Константина Николаевича Любутина. В Китае известны работы Любутина по диалектике субъекта и объекта, а также по философской антропологии Маркса. Поэтому китайские организаторы пожелали услышать доклад об основных идеях, направлениях деятельности уральских марксистов (С. Вершинин, А. Гайда, В. Жукоцкий, А. Коряковцев, С. Мошкин, В. Русаков, Н. Шихардин, Р. Бурханов и др.). Можно сказать, что Пекинский конгресс наглядно подтвердил международный уровень уральской школы марксизма.
Таким образом, основными задачами конгресса были попытки, во-первых, объединить марксистски ориентированных ученых («Марксисты всех стран, объединяйтесь»); во-вторых, способствовать совместному осмыслению опыта социалистических преобразований в разных странах (СССР, странах Восточной Европы, Китае, Латинской Америке, Африке, Азии); наконец, в-третьих, в задачи конгресса входила не только критика современной глобализации «по-американски», но и разработка положительного проекта социалистической альтерглобализации.
В целях объединения всех эти направлений деятельности марксистских ученых на конгрессе было принято решение об основании и издании в Пекине англоязычного журнала «World Studies on Marxism». Участники конгресса единодушно поддержали предложение организаторов проводить подобные съезды марксистов каждые два года в разных странах. Однако следующий — второй конгресс пройдет в 2018 году, он будет приурочен к двум знаменательным датам в истории марксизма: 200-летию со дня рождения Карла Маркса и 170-летию «Манифеста Коммунистической партии».

П.Н. КОНДРАШОВ, кандидат философских наук, старший научный сотрудник Института философии и права УрО РАН