ЖИВЫЕ ПИСЬМА ИЗ ОГНЯ

5.4.42. «Как ты знаешь, с июня 1941 года я нахожусь в действующей армии в составе ВВС на полевом аэродроме в Новопсковске Ворошиловоградской области. Приходилось по-разному, а особенно зимой 41–42 гг. в –30–35⁰ в морозы с ветром. В общем, Гриша, эту зиму не забуду никогда — исключительно жесткая и затяжная. Казалось, будто она, эта зима, навсегда вытеснила другие времена года и будет тянуться бесконечно.

Началась весна. Немцы, прорвав нашу линию обороны с флангов, устремились... (цензура). Мы их танки приняли за свои, но обошлось... Гриша, я уверен, что их снова потеснят и погонят наши силы, брошенные против зарвавшихся фрицев, вздумавших посеять панику. Не выйдет!»

 

Отец: В августе 1941-го я с группой порученных мне призывников из Новочеркасска прибыл в Харьковскую школу специальной топографической службы. В конце октября школу эвакуировали в г. Ессентуки, где учились до августа 1942 г., до второго наступления немцев на Юг. Был начальником заградительного отряда под Ессентуками. На станции стояли составы с ранеными, но их уже вывозить было невозможно. Минводы и Пятигорск были у немцев. Кто мог, разошлись по городу и ушли в горы. Школа с боями отходила на Владикавказ.

 

13.8.43. «Привет с фронта! Здравствуй, дорогой брат и товарищ Гриша!

Теперь коротенько о своей жизни. Всем нам известны горькие дни отступления в летней кампании 1942 года. Тогда я был в районе Изюма, в том самом месте, где произошло Изюменное безобразие, где враг, собрав свои мощные танковые и авиационные силы, направил их на прорыв нашего левого заслона Ударной армии. Здесь, в районе Балаклавы, у него было главное направление, и он сделал прорыв, устремившись по приизюмским степям к Балаклавскому плацдарму на соединение с ним. Всех деталей наступления я не буду описывать, одно скажу, что это были труднейшие дни... После этого меня потянуло на эксплуатацию самолетов, и, по моей просьбе я был переведен авиамехаником. Полк у нас Гвардейский... Пока все, дорогой мой, наладится переписка — напишу подробней.

Твой брат Александр.»

 

26.9.43. «Здравствуй, Гриша, получил от тебя письмо с твоим фото. Теперь имею почти полное представление о твоей жизни. Дорогой брат и друг! Как бы хотелось встретится, поговорить за рюмкой доброй русской водки... По-прежнему самолеты ревут... Прём всю эту гадость — сволочь на запад, и, видимо, скоро фрицам будет капут. Это отрадно, это хорошо!

Но у меня, как и у всех, тоже есть свободные минуты от основной работы! И вот, чтобы не бездействовать, я занимаюсь писаниной. Что же я пишу? Не знаю, что тебе и сказать. Книгу? Назову ее вещь, а называется эта вещь — «Дружба». Написано уже много, но не знаю, будет ли в ней толк какой? Для проверки кое-какие отрывки читаю друзьям, они восхищаются, а мне кажется, что от моих строк пахнет топором (топорная работа, понимаешь?). С десяток дней тому назад я принялся писать поэму «Сталинград». Но это все пустяки, важно, что я, кажется, наконец наладил связь с теми, с кем я особенно желал, правда, сколько ни пробовал связаться с Михаилом Бородаевым — тщетно! Видимо, пропал наш друг. Передаю тебе и друзьям горячий авиационный гвардейский привет.

Твой брат Сашка».

 

        

25.1.44. «... Гриша! Как обливается горечью сердце, когда видишь буквально снесенные города и села, заросшие буйным покровом трав. Никогда не скажешь, что здесь когда-то била ключом жизнь. А сколько таких мест уже проезжали мы. Дам тебе некоторые отрывки, написанные в такие минуты везений:

Или —

Ведь только подумать, сколько эти сволочи натворили там дел!

Коротко о себе. Беспокойно летят дни, переполненные заботами моей специальности. Много приходится уделять внимания комсомольской работе (я комсорг эскадрильи и военспецкор). В общем, «велика в болоте жаба».

Гриша, разреши хоть раз тебя и с запозданием, но поприветствовать с новым 1944 годом, тебя и твоих приятелей. Вот и все.

Твой брат Сашка.

Кстати, если есть бумага — вышли, буду очень благодарен».

 

Отец: …Дорогой брат, я уже и забыл об этом эпизоде в своей жизни. Счастье, как во сне… А было это так — в декабре 1943, когда я был в командировке в поисках штаба Северокавказского фронта. Он находился в Армавире, но переехал в Ростов-на-Дону. Товарным поездом, на тормозной вертушке в легкой кавказской форме прибыл в Ростов. Промерз страшно. Решив задачу, попросил разрешения заехать к родителям на два дня в Новочеркасск. Перед этим был задержан комендатурой за нарушение формы одежды — старший сержант в офицерской шинели, прошагал час на плацу и был отпущен. Дома как во сне — голод, лето не урожайное. Выжили на свекле. Запустение и разруха — недавно прошли бои. В комендатуре получил продукты на неделю. Это был подарок родителям. Сколько радости для себя и родных!

12.4.44. «С гвардейским приветом! Здравствуй, Гриша! Сегодня у меня большая радость. Можно поздравить с награждением орденом «Красная звезда». Вручили мне и письмо со словами от какого-то Григория. Прочитал твое письмо и сделал вывод, что жизнь твоя складывается из минут, часов, дней, заполненных чем-то полезным в общей сложности и для задач и настоящего, и будущего...

Но Константин! Что с ним случилось?! Известие это навеяло на меня ряд грустных размышлений».

 

Отец: Костя — наш младший брат. Курсант летной школы. Школа переезжала на новое место через Новочеркасск. Он с разрешения комвзвода сошел с поезда зайти к родителям. Это обнаружилось. Командир отказался от разрешения, но Костя догнал эшелон. Однако его осудили на половину года в дисбат. После этого он вернулся в школу, но моральная рана осталась на всю жизнь...

 

PS. После войны оба  брата отца (старший Александр и младший Константин) вернулись в  свой родной город Новочеркасск и до пенсии проработали на электровозостроительном заводе. Отец после войны участвовал в изысканиях первого ракетного полигона в Капустином Яре, площадок под военные аэродромы на Кавказе, под строительство командных пунктов Закавказского военного округа в Туркмении. В 1958 г окончил Военно-инженерную академию им. Куйбышева. По его дипломному проекту и при его участии была создана военная часть в составе ракетных войск, командиром которой он стал после завершения строительства в начале шестидесятых годов. Демобилизовались мы с ним почти одновременно — в 1974 г. Он — отслужив 34 года, а я — всего год в ракетных войсках после окончания вечернего факультета УПИ.

Прошло уже больше пяти лет с тех пор, как отец с военными  почестями похоронен на  кладбище городка, в котором по сей день расположена  войсковая часть, созданная по  его  проекту. По традиции 9 мая, в день его рожденья, мы собираемся всей семьей. В этом году в день Победы ему исполнилось бы 95 лет. Вечная ему память. Ведь это и его Победа, Победа его братьев и всех, кто ее выстрадал. Победа, благодаря которой жива Россия.