В АКАДЕМИЧЕСКОМ И ВОЛЬНОМ СТИЛЕ

«Строки, нужные как воздух», «дышать воздухом поэзии», «ворованный воздух» (так определил стихи, написанные «без разрешения», Осип Мандельштам) — как видим, связь между двумя понятиями достаточно долговечна, чтобы стать привычной. Никогда не привыкнуть лишь к непрерывному потоку открытий в поэзии. Древней как мир, но по определению — сиюминутно обновляющейся, живительной для языка, мысли, чувства…

«Неузнаваемый воздух» Юлии Подлубновой (на фото) — это, в моем понимании, атмосфера творчества, точнее сотворчества филолога, с одной стороны, современного поэта и современного читателя — с двух других. Атмосфера прочтения, восприятия, истолкования — по правилам и без, в привычном русле филологического исследования, но параллельно — глазами, слухом, нервом поэта. Ведь автор — не только кандидат филологии, доцент, заведующая екатеринбургским музеем «Литературная жизнь Урала XX века», научный сотрудник сектора истории литературы Института истории и археологии УрО РАН. Подлубнова — сложившийся современный поэт, участница не только научных, но и литературных проектов, чтений и обсуждений стихов вживую на слух и с голоса, уже без скидок на прошедшее время и возможности толкования.

Вполне закономерно, что и предметом книги стала та ветвь поэзии, которую принято называть «актуальной». «В основе книги, — поясняет автор, — вольно или невольно оказалась концепция  Виталия Кальпиди (уральского поэта и культуртрегера — Е.И.), предлагающая в качестве точки отсчета для современной уральской поэзии пермско — свердловско — челябинский андеграунд 1970–1980-х, принципиально отвергающий традиции советского официоза и пытающийся заново прочесть словесность XX века в русле модернистской парадигмы… Однако своей задачей я видела не столько апробацию концепции Кальпиди, сколько ее принципиальную трансформацию за счет расширения возможных контекстов».

В книге три части. В первой собраны эссе и статьи общего характера и посвященные отдельным аспектам манифестации и развития уральской поэтической школы. При этом к некоторым темам автор возвращается неоднократно, в том числе и в последующих частях, рассматривая роль мифа и мифологизации в литературном процессе, отличия и взаимосвязи поколений, вписывая уральцев в общероссийский контекст и наоборот — поэтов и критиков из других регионов, когда на то есть основания, помещая в местную «среду обитания». Можно найти также сквозные (по-видимому, важные для автора) антитезы: мифотворчество — деконструкция, серьезность — игра, интеллектуализм — «наивный» стиль и т.д.

Материалом для исследования служит накопленный за последние годы в центральной периодике и уральских книжных изданиях и сериях большой корпус произведений авторов, относимых к уральской поэтической школе (УПШ), сложившейся прежде всего в процессе издания под редакцией В. Кальпиди трех томов Антологии современной уральской поэзии (1996–2011). Впрочем, Ю. Подлубнова оспаривает существование школы в строгом смысле этого слова: «Единого манифестационного, эстетического, поэтологического поля на Урале, в моем представлении, нет». УПШ, по ее мнению, — не феномен, а скорее, культурный проект.

Актуальные культурные стратегии сами по себе являются объектом изучения и обсуждения, но в данной книге рассматривается все-таки собственно литература. Вторую часть составляют 4 большие статьи о творчестве Виталия Кальпиди, Алексея Сальникова, Наталии Стародубцевой и Екатерины Симоновой. В третьей же части небольших по объему рецензий и критических отзывов удостоены книги без малого 40 авторов, живущих в Екатеринбурге, Челябинске, Кыштыме, Троицке, волею судеб — в отдаленных Нью-Йорке, Лондоне, Москве, Веневе, а также 4 больших сборника молодой уральской поэзии.

В целом методология и язык статей, эссе, рецензий, а также справочный аппарат ставят книгу «Неузнаваемый воздух» в ряд филологических штудий. Но это именно книга, итог некоего периода не только научной жизни, а творческой жизни как таковой. В текстах в немалой степени присутствует и Подлубнова-поэт, ее характеристики и критические замечания богаты ассоциациями, образны, иногда ироничны и самоироничны.  «Представим, что человек, смотрящий в бинокль, разглядывает линзы очков с диоптриями, которые смотрят через витрину в выставочное помещение, наполненное зеркалами и отражателями. Выстроенный туннель зрения ошеломляюще случаен и может в любой момент распасться в каждом из своих сочленений. Но в поэзии он как раз неслучаен», — читаешь и сам становишься полноправным сонаблюдателем причуд поэтической оптики. Или: «Ощущение, как если кто-то взял пленку из кинофильма, беспорядочно нарезал кадры и склеил, вставляя в виде швов засвеченный материал, а потом запустил все это в виде короткометражки на большом экране» (о стихах Андрея Черкасова). Помимо чуткости к слову, Ю. Подлубновой свойственна и проницательность психолога, порой она указывает на тенденции и возможные варианты дальнейшего развития того или иного персонального поэтического мира. Наверняка продолжится и само исследование феномена современной поэзии на Урале, уже сейчас играющего заметную роль в культурной жизни региона, обсуждаемого на различных площадках страны и за ее пределами.