ПОНЯТЬ ПЕЩЕРНОГО МЕДВЕДЯ

— Во-первых, на обширном ископаемом материале. Мой научный руководитель Павел Косинцев уже 40 лет собирает на Урале остатки пещерных медведей. За это время их накопилось, наверное, не меньше, чем у западноевропейских коллег. Но они уже давно вышли на уровень исследований, связанный с молекулярным и изотопным анализом. А Урал в этом смысле пока остается белым пятном, несмотря на то что материал по пещерным медведям такой же богатый.

Во-вторых, наше внимание в основном сосредоточено на находках из пещеры Иманай. На первом году работы по гранту их удалось каталогизировать и проанализировать. Нас и наших коллег также интересуют остатки других пещерных медведей с территории Урала. Работа в этом направлении тоже активно ведется, анализируется материал из других местонахождений. Поэтому охват, как было изначально заложено в проекте, — все пещерные медведи Урала.

— Впервые его остатки нашли в Великобритании в 1922 году. Позже более объемный материал в Краснодаре собрал и описал академик Алексей Борисяк. Он и назвал новый вид русским пещерным медведем, который потом в литературе стал фигурировать как малый пещерный медведь. И у нас, и на Западе «следы» этого вида — большая редкость. По-настоящему крупные находки связаны с раскопами в 1970–1980-х годах в пещере Кизеловской в Пермском крае. Но там работал известный палеозоолог из Петербурга Николай Верещагин, поэтому вся эта коллекция хранится в северной столице. А в наши дни нам посчастливилось открыть пещеру Иманай, где костей малого пещерного медведя оказалось в разы больше, чем даже в Кизеловской.

Почему этот вид так интересен? Потому что древняя ДНК пещерных медведей сейчас изучена лучше многих других плейстоценовых животных, но ДНК именно малого пещерного медведя остается не исследованной, а значит, вся филогенетическая система пещерных медведей может быть пересмотрена. Изотопные данные по русскому пещерному медведю также отсутствуют, поэтому мы не вполне представляем себе особенности его питания и разделение экологических ниш с большим пещерным медведем. Описана в какой-то степени морфология, но главный российский специалист по пещерным медведям доктор биологических наук Геннадий Барышников (Зоологический институт РАН, г. Санкт-Петербург) неоднократно пересматривал таксономический статус и положение этого вида в группе пещерных медведей. Собственно отдельных ревизионных исследований для малого пещерного медведя не проводилось.

— Догадки есть. Например, такая: пещера Кизеловская какое-то время функционировала как ловушка — затоплялась, когда медведи там зимовали. Известно, что животные скатывались или срывались и в другие пещеры-ловушки, и в итоге погибали. Но пещера Иманай на эти случаи не похожа. Ее удивительная загадка в том, что грот, который мы раскапываем, размером всего 5 на 6 метров. Глубина отложений — один метр, и при этом они набиты огромным количеством костных остатков. Понятно, что они накапливались там долго, и кости по каким-то причинам разрушались. Если бы они сохранились все, то это был бы огромный завал из более чем 110 скелетов медведей. На вопрос, как именно он образовался, ответить еще предстоит.

— Если смотреть с эволюционной точки зрения, то в раннем плейстоцене, примерно 1,2–1,6 миллиона лет назад, в Европе и Азии обитал этрусский медведь, который считается общим предком бурого и пещерного. Относительно рано выделившись в отдельную ветвь, бурый медведь стал самым распространенным представителем семейства медвежьих и никак особо не изменялся — разве что размеры немного уменьшились, хотя мы знаем, что на Камчатке до сих пор встречаются огромные бурые медведи. За миллион лет не поменялась существенно и морфология этого хищника. Единственное — от него довольно поздно «отпочковался» в отдельный вид белый медведь.

Пещерные медведи так же, как и бурые, появились в раннем плейстоцене, но чуть позже. Это ветвь более растительноядных медведей, образованная, видимо, также от этрусского медведя. Зубы у них настолько плоские и мало островершинные, что никакую другую пищу, кроме растительной, они не употребляли. И соотношение стабильных изотопов углерода и азота в костях медведей это подтверждает. Бурый медведь тоже в основном питается растительными кормами, но иногда он ест рыбу или насекомых. Пещерные же медведи в этом отношении были более привередливыми. Их феномен в том, что при таком питании средние размеры тела стали огромными.

Здесь напрашивается сравнение с пандами, хотя это не совсем корректно. Панды среди медведей тоже крайне разборчивы в вопросах пищи, но это древнее животное, давно «отмежевавшееся» от других и «специализирующееся» на бамбуке. Пещерные же медведи специализировались на каком-то ином спектре растительных кормов, который позволил им существовать длительное время, иметь большие размеры, хорошо развиваться и заселить всю Северную Евразию.

— Да. Сейчас есть интересные генетические работы, в которых вычисляется доля генов неандертальцев в человеческих популяциях. Но в случае с людьми на первый план выходят вопросы этики, поэтому публикации на эту тему не столь подробны. Аналогичные исследования проведены с медведями. И оказалось, что у некоторых популяций бурых медведей остался достаточно большой процент генов пещерных. Возможно, они когда-то скрещивались, но по экологии, физиологии и в поведенческом отношении это были две параллельные линии.

— Я думаю, мы приблизимся к пониманию причин, когда выполним на хорошем уровне три-пять научных проектов по этой теме. Пока ответа нет даже у самых опытных специалистов, потому что этот вопрос более масштабный: речь идет о вымирании не только одного вида или одной группы, а всей мегафауны, включая мамонтов, бизонов, носорогов. Вымирали и мелкие виды, но не в таких масштабах. Северный олень, сайгак и волк остались. Почему, не совсем понятно. У каждого исчезнувшего вида, так же как у выжившего, своя история, свой набор факторов. В итоге нет однозначного ответа на вопрос о вымирании фаун в конце плейстоцена. Я думаю, что мы сейчас находимся на стадии накопления фактов, и размышлять о причинах вымирания пока рано.