Skip to Content

НОБЕЛЕВСКАЯ ПРЕМИЯ: ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ, ГЕНЕТИЧЕСКИЕ НОЖНИЦЫ И ГЕПАТИТ C

Уральские ученые и популяризаторы науки обсудили итоги присуждения самой престижной международной премии за 2020 год в рамках очередного выпуска устного журнала «Язык Эйнштейна». Площадку для дискуссии организовал екатеринбургский Информационный центр по атомной энергии.
Нынешнюю Нобелевскую премию по физике присудили трем ученым за исследования самых загадочных явлений Вселенной — черных дыр. Это массивные космические объекты, чья сила притяжения настолько огромна, что удерживает даже световые лучи, делая такие объекты, по сути, невидимыми. Половину премии, пять миллионов шведских крон, получил 89-летний британский физик-теоретик Роджер Пенроуз (на фото) за работу 1965 года, которая показала, что образование черных дыр с необходимостью следует из общей теории относительности. Ассистент кафедры астрономии, геодезии и мониторинга окружающей среды Уральского федерального университета Павел Скрипниченко отметил, что Пенроуз на самом деле математик. Он долгое время фокусировался на вопросах алгебраической геометрии. Космологией он занялся, потому что познакомился с другом своего брата известным физиком Деннисом Сиамой, который и привлек внимание Пенроуза к этой области науки».

Вторую половину награды поровну разделили между собой два астронома: 68-летний немец Райнхард Генцель и 55-летняя американка Андреа Гез. Оба возглавляют исследовательские группы, которые с 1990-х независимо друг от друга сосредоточились на изучении объекта Стрелец A*, расположенного в центре нашей галактики. После многолетних наблюдений за траекториями звезд вокруг этого объекта ученые пришли к выводу, что Стрелец A* имеет массу, в четыре миллиона раз превышающую массу Солнца, занимая при этом чрезвычайно мало места. Единственное известное в настоящий момент объяснение этому: Стрелец A* — сверхмассивная черная дыра. Открытие Генцеля и Гез дополняется тем, что они разработали новые методы компенсации искажений, которые при наблюдении с наземных инфракрасных телескопов создает атмосфера нашей планеты.
Скрипниченко обратил особое внимание, что премия по физике второй год подряд вручается за достижения в области астрономии. «Предсказываю, что через 20 лет премию по химии тоже будут давать астрономам, потому что сейчас стала активно развиваться астрохимия. В принципе приставка астро-, думаю, будет все чаще и чаще появляться в решениях нобелевского комитета», — добавил Скрипниченко. Важность отмеченных премией открытий, по его словам, заключается в том, что они поспособствовали появлению новой отрасли исследований, которая получила значительную финансовую и организационную поддержку во всем мире.
Старший научный сотрудник отдела химического материаловедения УрФУ кандидат химических наук Кирилл Гржегоржевский, переходя к лауреатам премии по химии, отметил с некоторой горечью (видимо, в силу цеховой солидарности), что нобелевский комитет в этом году поощрил на деле биологов, а не химиков. 51-летняя француженка Эмманюэль Шарпантье и 56-летняя американка Дженнифер Даудна (на фото в центре) — создательницы метода редактирования генома CRISPR/Cas9, или так называемых «генетических ножниц». Эта технология позволяет с высокой точностью изменять ДНК растений, животных и микроорганизмов.
«Две женщины-лауреата создали базу, благодаря которой стало возможным дальнейшее развитие данного направления. С одной стороны, это круто, а с другой — уже сейчас возникают моральные вызовы: когда такая технология применима, а когда ее использовать категорически нельзя», — сказал Гржегоржевский. Он напомнил о том, как два года назад с использованием технологии CRISPR-Cas9 на свет появились две китайские девочки-близнецы, имеющие генетическую устойчивость к ВИЧ. Вокруг этого случая возникла шумиха, которая закончилась уголовным делом. «Система CRISPR-Cas9 давно работает в патогенах Streptococcus pyogenes. Ее попытались скопировать и модернизировать, чтобы она работала в организме человека. Здесь могут возникнуть следующие проблемы: ДНК неправильно склеится после вырезки заданного фрагмента или дополнительный фрагмент встроится не туда, куда нужно. Когда речь идет о мелком организме, простота его генома спасает от последствий такого редактирования», — аргументировал свои опасения Гржегоржевский. Скрипниченко возразил, что любая технология вначале может представлять опасность, но со временем человечество находит пути снижения рисков.
Скептически Грегоржевский оценил и перспективу того, что CRISPR/Cas9 откроет новые возможности для борьбы с раком. По его мнению, здесь более эффективными будут моноклональные антитела, которые позволяют направленно воздействовать на белковые молекулы в опухолевых клетках. А о том, что на CRISPR/Cas9 развитие методов редактирования генома еще не завершилось, говорит недавняя разработка ученых из Гарварда: технология, позволяющая «побуквенно» изменять ДНК, при этом не разрывая ее на части.
Нобелевской премией по физиологии и медицине за открытие гепатита C были отмечены американцы 85-летний Харви Алтер (на фото) и 68-летний Чарльз Райс, а также их британский коллега 70-летний Майкл Хаутон. Первым новый вид гепатита, первоначально обозначенный как «non-A, non-B hepatitis», описал Алтер в 1989 году. Хаутон в 1989–1990 годах выпустил статьи об идентификации антител к новому вирусу в крови, что позволило разработать соответствующие тесты. Райс в 1997 году окончательно подтвердил, что выделенный Алтером и Хаутоном вирус гепатита C может вызывать гепатит.
Аспирант кафедры фармакологии и клинической фармакологии Уральского государственного медицинского университета Мураз Шамбатов отметил, что за последние годы каких-то прорывных публикаций по гепатиту C не было, а результвты Алтера и его коллег относятся к началу 2000-х годов. Между тем значимость открытия велика: прямая вирусная терапия сократила схемы лечения с 1–2 лет до 3–6 месяцев. «Современные препараты позволяют эрадицировать (буквально уничтожить — прим. ред.) вирус полностью. Мы говорим уже не о ремиссии, а о эрадикации возбудителя», — добавил Шамбатов. Разработка вакцины от гепатита C осложнена большой изменчивостью его белковой структуры. И, по словам Шамбатова, в ближайшее время вакцина так и не появится, хотя исследования в этом направлении ведутся.
В завершение встречи участники дискуссии поделились своими прогнозами о возможных достижениях, которые будут отмечены нобелевскими премиями в будущем году. Кирилл Гржегоржевский полагает, что премия по химии ждет разработчика методов борьбы с отравлением веществами семейства «Новичок». Мураз Шамбатов считает, что победу над коронавирусом, если она все-таки случится, нобелевский комитет не отметить не сможет. Павел Скрипниченко, конечно, ратует за коллег-астрономов, но признает, что накопилось много достижений в исследовании квантово-механических свойств микромира.
Павел КИЕВ
 
Год: 
2020
Месяц: 
ноябрь
Номер выпуска: 
21-22
Абсолютный номер: 
1222
Изменено 18.11.2020 - 18:08


2021 © Российская академия наук Уральское отделение РАН
620049, г. Екатеринбург, ул. Первомайская, 91
document@prm.uran.ru +7(343) 374-07-47