Из воспоминаний старшего научного сотрудника ИФМ УрО РАН, кандидата технических наук
Елены Александровны Фокиной
Война застала нашу семью в Челябинске. Мой папа — преподаватель математики — был мобилизован в 1940 г., в начале Финской войны. Пока его эшелон двигался к Финляндии — война закончилась, но его не отпустили: он стал кадровым военным. После окончания командирских курсов получил направление в стрелковую дивизию в Челябинск. В конце 1940 г. мама и я переехали к нему. Нам была выделена комната в гостинице, где размещались семьи военных. Моя старшая сестра в том же году поступила в Индустриальный институт (УПИ) и осталась в Свердловске.
Обстановка в стране была тревожной, жены военных часто упоминали слово «война». Успокаивало то, что дивизия на лето вместе с семьями выезжает в лагерь на летние учения. Несколько семей, у которых мужья были переведены на западную границу, должны были 20–22 июня выехать к ним. Папа находился уже в лагере в Чебаркуле. 18 июня он прислал нарочного, чтобы мы не приезжали, так как дивизию срочно переводят на западную границу, к зиме они обустроятся, и тогда к ним приедут семьи. Но мама все-таки решила поехать в Чебаркуль, и мы одни сутки провели с папой. Это была последняя с ним встреча… Еще до объявления войны эшелон с дивизией был отправлен на запад. В два часа дня, когда В.М. Молотов объявил, что немцы напали на нашу страну, эшелон прибыл в Челябинск. Мама была на вокзале и еще раз встретилась с папой. Мы вернулись в Свердловск. Дивизия попала в мясорубку войны.
В годы войны мы сразу стали взрослыми. Лишения воспринимали, наверное, легче. Ели примитивную пищу, ничего не просили. Выручала картошка, которую сажали за пределами города, куда не было транспорта. Как могли, помогали взрослым. В школе было печное отопление. Когда наступали каникулы, мы с учительницей ходили в парк и собирали шишки для отопления школы. Дома часто отключали свет, обходились «мигалками», в редких случаях зажигали керосиновую лампу. У нас в классе учились дети из очень бедной многодетной семьи, все старались им помогать. В городе было много госпиталей. Подшефный госпиталь находился на улице Декабристов, и мы читали раненым бойцам стихи, выступали в палатах с художественной самодеятельностью.