РОССИЯ В СЕГОДНЯШНЕМ МИРЕ

…Если сегодня говорить о роли России в современном мире, то невозможно обойти вниманием не только ее самую большую территорию, несметные богатства полезных ископаемых. Рост могущества России может и должен быть обеспечен интеллектуальными возможностями россиян. Вклад Урала в экономический и научно-технический потенциал России огромен… Хотел бы подчеркнуть: сегодняшний Урал доказывает истину, что российское могущество прирастает именно регионами или, как говорил Михаил Васильевич Ломоносов, «Сибирью и Северным океаном».

В общем и целом наша страна обладает всеми возможностями, способными обеспечить процесс модернизации экономики, ее многостороннее инновационное развитие. Но не все это происходит так быстро, как хотелось бы. Почему?

Существуют две стороны того, что Россия — не изолированный остров в глобализирующемся мире. Одна сторона проявляется в том, что мы, к сожалению, подвержены действиям кризисных процессов, развивающихся в других странах, особенно в ЕС. Но существует и другая — мы не можем оставаться в стороне от главных позитивных тенденций окружающего нас мира. А здесь совершенно очевидна тенденция вывода на первый план человеческого капитала. С этой целью особое внимание уделяется образованию, науке, медицине. Приведу несколько цифр. В расчете на душу населения США в 2010 году тратили на образование 3,6 тыс. долл., Япония — 1,5 тыс., Бразилия — 550 долл., у нас — 400 долл. Государственные и частные расходы США на науку в расчете на одного исследователя составляли 293 тыс. долл., в Японии — 264 тыс., в Китае — 74 тыс., в России — 39 тыс. При этом научных работников в США в три с половиной раза больше, чем в России. 

За последнее время (это относится и к минувшему году) в России было увеличено финансирование образования, медицины, науки из государственного бюджета. Конечно, делать это — нелегкая задача, принимая во внимание одновременную необходимость финансировать неоправданно затянувшееся на многие годы перевооружение армии. Дело также в том, что в других государствах превосходство над нами в области развития «человеческого капитала» в значительной степени обусловлено вложениями не только и не столько государства, но и частного бизнеса, некоммерческих организаций. У нас — совсем не так. При этом вопрос об изыскании средств для рывка — не побоюсь этого слова — вложений в «человеческий капитал» стоит гораздо острее. 

В этой связи большое значение имеет использование Резервного фонда и Фонда национального благосостояния. По предложению Минфина Резервный фонд должен составлять 7% от ВВП. Нужно отметить, что, по мнению Минэкономразвития, достаточно держать в Резервном фонде 5% от ВВП. Так или иначе, но уже сегодня Резервный фонд и Фонд национального благосостояния составляет 9% от ВВП. Следовательно, речь может идти о серьезных вложениях в инфраструктуру и, естественно, в «человеческий капитал». …Без этого нет и не может быть инновационного развития, модернизации страны. Без этого, хочу подчеркнуть особо, нет и решения демографической проблемы, остро стоящей перед Россией, которую покидает значительное число молодых людей, принадлежащих к креативной части населения. По имеющимся подсчетам, из России в последние годы уехало примерно 2 млн представителей образованного среднего класса. 

И дело не только в недостаточности ресурсов, расходуемых на «человеческий капитал». Слепо копируя, например, организацию фундаментальной и прикладной науки в США, мы делаем ставку на развитие нашей науки в университетах. В некоторых университетах, в частности, в МГУ, Новосибирском университете такой акцент оправдан, в том числе и потому, что, например, в МГУ работает больше 200 членов Российской академии, а Новосибирский университет был создан на основе Сибирского отделения РАН, что предопределило взаимопроникновение науки и образования. 

Однако нельзя забывать, что у нас существуют многочисленные институты Российской академии наук — между прочим, предмет зависти наших американских коллег. Как известно, был принят специальный Закон о развитии науки и ее коммерциализации в вузах. Пора подвести итоги. Думаю, что там, где есть реальные результаты, как правило, университеты связаны с ведущими институтами РАН. Хорошим примером является организованный на базе Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе РАН и руководимый лауреатом Нобелевской премии академиком Ж.И. Алферовым Академический университет, включающий в себя лицей, аспирантуру. Очевидно, в таких комплексах заложено организационное будущее российской науки, позволяющее не только использовать накопленный потенциал выдающихся академических институтов, но и возможность выявления и подготовки наиболее одаренной молодежи. 

Если проанализировать структуру финансирования науки, то станет очевидным, что большая часть средств уходит на создание университетов и новых научных центров. Непопулярным, особенно среди ученых, можно считать проект Сколково. По некоторым данным, опубликованным в СМИ, на этот проект в течение нескольких лет выделяется 3,5 млрд долл. Если бы эта сумма, предназначенная главным образом для строительства нового города, была направлена в уже существующие научные центры страны и одновременно на них распространились бы те привилегии, которые гарантированы Сколково, — несомненно, это обеспечило бы решительный подъем научно-исследовательской деятельности в России. Думаю, что возможны корректировка первоначальной редакции проекта Сколково, распространение его принципов на всю территорию России. 

Важным событием минувшего года является вступление России в ВТО, что предполагает следование ее правилам. В связи с этим нам придется менять многие подходы в нашей экономической политике. Известно, что от вступления в ВТО в первую очередь выигрывают экспортеры, но это отнюдь не означает, что для России отходит на задний план стимулирование экспорта. Экспорт нефти и газа обеспечивает около половины доходов федерального бюджета страны. И совершенно правильно, что для достижения деструктуризации экономики акцент делается не на ослаблении экспортных возможностей сырьевого сектора. Тем более ситуация здесь непростая. Даже при прогнозах сохранения высоких цен на нефть в 2013 году сдвиг нефтедобычи в Восточную Сибирь в разы увеличивает издержки, на шельф Арктики — на несколько порядков. Вместе с тем за рубежом ведутся интенсивные работы по созданию заменителей традиционных энергоресурсов, включая производство сланцевого газа. Если нам заранее не подготовиться, ослабнет основной для нас фактор роста. 

В таких условиях большое значение приобретает использование в качестве точек роста сельского хозяйства и пищевой промышленности. По своему потенциалу наши пахотные земли, пастбища, водные ресурсы могут внести в экспорт не меньший вклад, чем ТЭК, особенно с учетом неизбежного обострения мировой продовольственной проблемы, недостатка пресной воды в ближайшие десятилетия и возможного ухудшения конъюнктуры на рынке нефти и природного газа. 

Однако после вступления нашей страны в ВТО, очевидно, важнее всего помочь отечественному производителю конкурировать с иностранными фирмами на внутреннем рынке. В нынешних условиях приобретает важнейшее значение импортозамещение, особенно в машиностроении. А это предполагает в первую очередь наличие современного — я бы даже сказал, современнейшего, — оборудования и, конечно, кадров. Обеспечить все это — задача и государственной власти, и предпринимательского сообщества, и торгово-промышленных палат, и других структур, представляющих интересы бизнеса. 

Для успехов в конкурентной борьбе крайне необходимо развитие банковской системы в России. Российские банки не могут удовлетворить потребности нашего бизнеса в осуществлении крупных экономических проектов. До сих пор не решена проблема «длинных денег» для кредитования реального сектора экономики. Требуется кардинальная реформа российской банковской системы, ее оздоровление предполагает более активное исключение «карманных» и криминальных банков. Все эти проблемы не должны заслоняться предложениями о создании в Москве международного финансового центра. Такая идея представляется утопической — для ее реализации нет предпосылок. Кстати, эта еще одна иллюстрация непродуманных, без широкого обсуждения специалистами решений, принимаемых скорее в целях политического пиара.

Вступление в ВТО — сознаем мы это сегодня или еще не сознаем — во многом заставляет изменить существующие условия развития нашего бизнеса. Не буду углубляться в эту тему. Приведу лишь важное положение, высказанное В.В. Путиным в недавнем послании Федеральному Собранию: «ни одна бизнес-структура не должна пользоваться привилегиями от близости к исполнительной, законодательной или судебной власти, причем любого уровня». Этот вывод, пожалуй, предполагает разворот от существующей в России практики ведения бизнеса, когда если не все предприниматели пользуются такой близостью к властным структурам, то стремится к этому преобладающее большинство. Особое значение у нас должны приобрести конкуренция за счет роста производительности труда, сокращения издержек производства, достижений технико-технологического прогресса.

Наконец, несколько слов о роли государства в ключевых секторах экономики. Это далеко не второстепенная тема, особенно в условиях, когда распространяются идеи резкого сокращения или вообще отхода государства от владения средствами производства. Планируется провести новую масштабную приватизацию государственной собственности в России, в том числе важнейших для страны стратегических предприятий. В их число в программе нынешнего российского правительства входят Роснефть, ВТБ, РусГидро, Аэрофлот, частичная приватизация предусматривается в отношении РЖД, Транснефти и других… Приватизацию крупных госкомпаний нужно осуществлять постепенно и, что главное, без ущерба для процесса концентрации и централизации производства. Путин недвусмысленно — опять-таки в прямом обращении к правительству — высказался против того, чтобы инфраструктурные компании, монополии были лишены собственных средств, что означает лишение их инвестиционных возможностей. В этой связи обратило на себя внимание заявление премьер-министра на заседании правительства, который назвал «абсолютно неправильным, когда государство в лице контролируемой им структуры приобретает профильные и непрофильные активы». Многими экспертами это рассматривается как реальные ограничения для инвестиционной деятельности государственных компаний…

Сказанное отнюдь не принижает значения частного предпринимательства в нашей стране. Показателен в этом плане и Урал, где развернули свою деятельность многие успешные частно-предпринимательские структуры. 

Естественно, что для резкого увеличения ВВП и его качества нужна стабильная обстановка в стране. Россию характеризуют некоторые новые черты, отделяющие ее от предшествовавшего периода. Одна из них — конец «эпохи тандема». Это отнюдь не значит, что его участники должны разойтись «по разные стороны баррикады». Но окончание «эпохи тандема» демонстрирует прежде всего то, что и практически, и юридически глава российского государства ныне в одном лице — Путина. Вместе с тем перестала существовать перспектива обязательной взаимной ротации двух лидеров, что должно способствовать демократизации общества. 

Все это происходит в условиях появления новых моментов в общественной жизни России. Впервые в истории нашей страны разрешен уличный протест недовольных — еще сравнительно недавно такие демонстрации подавлялись силой. Свобода печати стала тоже, пожалуй, впервые, проявляться в беспрепятственной критике в адрес властей — справедливой или несправедливой. Открыт путь к созданию малых политических партий, не за горами, очевидно, и разрешение на создание их предвыборных блоков. Создается новая обстановка, которая приводит к дилемме: либо установление политической стабильности на новой основе, либо развитие процесса дестабилизации в обществе. 

Чтобы избежать дестабилизации, в первую очередь нужно значительно больше, чем раньше учитывать общественное мнение при принятии решений. Речь идет о недопустимости игнорирования мнения не только широких слоев общества, но и меньшинства, нередко объединенного креативными идеями. 

Раздражение в обществе существует. Главными его причинами являются разгул коррупции и бюрократии, недовольство растущим разрывом в доходах горстки богатеев и значительной части населения, находящегося за чертой бедности. Такое недовольство не следует считать проявлением антипатриотизма. Есть, правда, силы, которые используют это недовольство как средство борьбы с существующим режимом. Решительные действия — строго на основе Закона — в отношении тех, кто пытается разжигать это недовольство, переводить его в антиконституционные акции, нападает на представителей властей, оправданы. Однако необходимо решительно пресекать распространение таких мер на участников протестного движения, не замешанных в подобных деяниях. 

Для сохранения политической стабильности в России крайне необходимо ни в коем случае не сворачивать решительные действия против чиновников-коррупционеров. Говорю об этом, потому что распространены сомнения, не будет ли антикоррупционная борьба, которая находит широкую народную поддержку, «доводиться» лишь до определенного уровня должностных лиц. 

А теперь о международной обстановке. Мы живем в беспокойном мире: ежедневно поступают сообщения о террористических актах в Афганистане, Ираке, идет кровавая гражданская война в Сирии, звучат призывы начать вооруженные действия против Ирана. 

Окончание холодной войны отодвинуло нас от опаснейшей черты, переход через которую грозил человечеству глобальной ядерной катастрофой. Но, к сожалению, этим не исчерпаны вызовы и опасности ситуации в мире. Не настало еще время, когда можно отказаться и от такого атрибута холодной войны, как взаимное ядерное сдерживание. Не только прошлое, но и настоящее учит нас необходимости постоянно держать в центре внимания военный потенциал России, особенно в ядерной сфере, где с таким трудом в советское время был достигнут паритет с США. Вместе с тем меры по укреплению боеспособности вооруженных сил России не должны ударить по жизненному уровню населения, как это было в прошлом. 

Укрепление военно-политической стабильности в сегодняшнем мире во многом зависит от отношений России с Соединенными Штатами. Нас разводит с США ряд проблем. Среди них попытки неприкрытого вмешательства в наши внутренние дела. Характерный пример — так называемый «Акт Магницкого». Вы знаете, что имеется несогласие с включением в наш ответный закон запрета на усыновление американцами наших детей… Представляется важным, чтобы «обмен законами» не привел к наращиванию с двух сторон напряженности между Россией и США. А это, несомненно, ослабило бы усилия по противодействию распространению ядерного оружия, борьбе против международного терроризма, ликвидации опаснейших региональных конфликтов. 

Но, естественно, поле нашей внешней политики отношениями с США не ограничивается. Адекватны многополярному миру продолжавшиеся в 2012 году расширение и углубление связей с Китаем, Индией, странами ЕС, другими государствами без всякого исключения. 

Особое значение имеют отношения со странами Содружества независимых государств. Не во всем эти отношения развиваются удовлетворительно. Но оптимизм внушают успехи в создании Таможенного союза, а в дальнейшем единого экономического пространства России, Казахстана и Белоруссии. Будущее этого интеграционного объединения, способного обрасти новыми членами, во многом будет зависеть от того, извлечем ли мы уроки из событий в Европейском Союзе. Трудности, которые испытывает на себе ЕС, свидетельствуют о том, что интеграция не может развиваться без создания и развития наднациональных структур. Это — непреложная истина. Но следует подчеркнуть: она отнюдь не означает, что государственный суверенитет теряет свое значение в сегодняшнем мире. Передавая его часть на наднациональный уровень, члены интеграционных сообществ сохраняются как самостоятельные государства. Трудно ожидать отхода от этого в обозримый период. 

Многое говорится сегодня о последствии вывода в 2014 году американских войск из Афганистана. Настораживают военная активизация талибов, их стремление вернуться в Кабул и установить контроль над всей страной. Это может иметь негативные последствия и для бывших среднеазиатских республик СССР с разжиганием в них религиозных и межэтнических противоречий. Особое значение в этой обстановке приобретает такая сторона Содружества, как наличие Организации договора о коллективной безопасности, которая препятствует насильственному изменению режимов или утере территориальной целостности государств Центральной Азии. 

Развитие событий показывает, что существует непосредственная зависимость между экспортом демократии в другие страны, осуществляемом США, и ростом религиозных противоречий на мировой арене. Экспорт демократии так же опасен, как и экспорт революции. Именно с операции США в Ираке началась разбалансированность общей ситуации на Ближнем Востоке, разгорелась кровавая борьба между представителями двух главных течений ислама — суннитами и шиитами. Трагедия сегодняшней Сирии является одним из последствий такого разрыва. Вместе с тем действия, якобы служащие демократизации в этой стране, породили оппозицию сирийскому режиму в виде сообщества, контролируемого интернационалом экстремистских исламистов… Будущее Ближнего Востока и Северной Африки теперь уже зависит не только от политики ведущих мировых держав, но и от соотношения сил в исламском политическом лагере. 

Тенденции, развившиеся в 2012 году на мировой арене, свидетельствуют о необходимости свести воедино общечеловеческие ценности — такие, как безопасность, свобода, демократия, — с национальными интересами различных стран. Нужно укреплять доверие между ними. 

У России — великие возможности. И она может уже в 2013 году воспользоваться ими в полной мере.