СЛОВО ФРОНТОВИКАМ

Венедикт СТАНЦЕВ

Утро
Провода гудят,
как нервы перед боем,
натянутые, как провода...
Мы устало окопы роем:
скоро танки придут сюда.
Звон лопат.
Никаких разговоров,
не лезет в горло
никакая еда:
танки скоро, танки скоро,
скоро танки придут сюда.
Мало толку
от длинноствольных
ружей,
еще меньше
от хваленого штыка.
Глубже в землю, глубже,
глубже:
слышен грохот издалека.
Дрожат от нетерпения
дула орудий,
слезинкой
скатилась на поле звезда.
Что ж вы не молитесь,
люди!
Скоро танки придут сюда...

К вопросу о смерти

Ходила смерть —
легка в походке —
на фронте рядышком
со мной,
и я привык к ней,
как к винтовке,
как к неизбежности самой.
Я — в бой, она —
в зловещий клекот,
но в наступлении
сквозь тьму
я обогнал ее на локоть
и, может, выжил потому.

У обелиска

Телом приникнув
к обелиску,
стоит Россия, как вдова,
печальный плат
спадает низко,
здесь к месту плач,
а не слова.
И тихо слезы льет Россия:
в земле лежат ее сыны...
Бывают слезы
от бессилья,
а эти — мужеству сродни.

Владислав ЗАНАДВОРОВ

На высоте Н.

На развороченные доты
Легли прожектора лучи,
И эти темные высоты
Вдруг стали светлыми
в ночи...
А мы в снегу,
на склонах голых,
Лежали молча, где легли,
Не подымали
век тяжелых —
Высот увидеть не могли.
Но, утверждая
наше право,
За нами вслед на горы те
Всходила воинская слава
И нас искала в темноте.

Михаил НАЙДИЧ

* * *

Он — это я,
но сорок лет назад.
Он — это я.
Но он в шинели серой.
Вбегает в лес осенний
или в сад,
Пропахший дымным
порохом и серой.
Белеет бинт,
рука висит как плеть.
К десантной барже
он бежит по сходням.
Откуда право у него
глядеть
Так пристально
в глаза мои
Сегодня?
Подумаешь —
незамутненность глаз!
Подумаешь —
шагает, как играет.
И все ж обидно мне,
что он сейчас
Не все мои поступки
одобряет...

В те дни...

Вокзал был
шумен от пехоты,
Седой в дверях
стоял рассвет
В те дни,
когда я значил что-то,
В руке сжимая пистолет.
Какие лица!
Брови... скулы...
Глаза какие, наконец! —
В те дни, когда
вовсю блеснуло
Большое золото сердец.
Под раскаленным
небосводом
Гремели пушки вразнобой
В те дни, когда я стал
народом,
Оставшись и самим собой...

* * *

Облака покатились —
удержи-ка, стреножь!
Вот упал пехотинец
на примятую рожь.
Над пробитой пилоткой
ветер выл нараспев.
Что он в жизни короткой,
тот солдатик, успел?
Сколько ж их —
думать страшно! —
кто средь черных полей
с пулей встретился
раньше,
чем с любовью своей.