КАК ОСТАТЬСЯ ЛЮДЬМИ?

— Либеральный гуманизм родился из идеологии Ренессанса как попытка освободиться от догматов религиозной картины мира, протест против средневекового аскетизма, согласно которому человек — слабое, болезненное, смертное существо, тело его грязно и безобразно. Ранние гуманисты Франческо Петрарка, Джованни Бокаччо, Леон Баттиста Альберти, Пико делла Мирандола и другие, дискутируя с христианством, но не порывая с ним полностью, утверждали, что человек — это подобие бога, высшая ценность, что тело его прекрасно, и земной жизнью нужно наслаждаться. По сути, они следовали тезису древнегреческого философа Протагора о том, что человек — мера всех вещей. В эпоху Просвещения гуманизм, преодолевая христианские наслоения, сформировался как антропоцентрическая концепция.

Современный гуманизм, который можно назвать светско-либеральным, приписывает Homo sapiens исключительную способность к рациональным суждениям, ответственным действиям и абсолютную свободу воли. Он может и должен не только сам выбирать себе правителей и получать как можно больше политических и экономических свобод, но и трансформировать свое тело в соответствии с индивидуальными предпочтениями: менять пол, совершенствовать умственные способности, используя специальные препараты — ноотропы, продлевать жизнь с помощью новейших медицинских технологий. Уже сейчас активно ведутся технологические модернизации мозга, а в обозримом будущем успехи генной инженерии позволят искусственно воссоздать его структуру. В ноябре прошлого года мир облетела новость: в Китае впервые родились генномодифицированные дети. Логическое продолжение этих тенденций — создание из человека принципиально иного существа, обладающего сверхспособностями и сверхразвитым интеллектом.

— Человек — парадоксальное существо. Он способствовал вымиранию многих тысяч видов живых существ на Земле, но вскоре и сам может оказаться «вымирающим» видом. И дело не в угрозе ядерной войны или экологической катастрофы. Все гораздо прозаичнее: вполне возможно, люди сами решат, что они слишком плохи и потому должны перестать существовать как вид.

 Сама идея усовершенствования человеческого организма актуальна, многие в этом нуждаются, особенно больные. Можно и нужно стремиться к исправлению ошибок природы, к тому, чтобы человек жил дольше и оставался здоровым. Однако, как отмечает израильский историк Ю.Н. Харари, существует опасность, что «в погоне за здоровьем, счастьем и властью человек изменит сначала одну свою черту, потом другую, третью и так в конце концов перестанет быть человеком».

 Радикальная трансформация человеческой природы может привести к разрушению общечеловеческого «жизненного мира», к появлению существ, подобных люденам — персонажам романа Стругацких «Волны гасят ветер», которые, многократно превосходя обычных людей по интеллекту, не могут общаться с ними на равных, поддерживать диалог и искреннюю эмоциональную связь.

Либеральный гуманизм ведет к трансгуманизму и постгуманизму. Возможно, трансгуманизм — это своего рода способ философской «сублимации» страха смерти: человек, оказываясь перед бездной небытия, видит перспективу технологического бессмертия. Но если трансгуманизм, ратующий за использование достижений науки и технологии для улучшения умственных и физических возможностей Homo sapiens, еще не выходит за пределы гуманистической традиции, то постгуманизм вслед за французским постмодернизмом открыто говорит о смерти субъекта. Поскольку отдельный индивид волен определять, каким ему быть, то общество не вправе отказывать ему и в желании стать не-человеком. Эта модная философия по сути ведет в цивилизационный тупик.

Но даже и без «философского обеспечения» взрывной, неконтролируемый технологический прогресс несет колоссальные риски: расслоение общества на различные страты «совершенных» и «ущербных», превращение человечества в некий вторичный вид, копошащийся на задворках Вселенной, а то и вовсе его уничтожение расой сверхлюдей.

— Конечно, можно вернуться к старому доброму гуманизму, на который, в частности, опирается марксизм, но вряд ли это поможет найти ценностные ориентиры в процессе изменения природы человека, придти к консенсусу в вопросе о допустимости тех или иных трансформаций и о том, какие технологии можно применять, а какие нельзя. В качестве альтернативы современному либеральному гуманизму я рассматриваю гуманизм персоналистский, ключевые положения которого мы находим в философии персонализма, развивавшейся в 1920-е — 1950-е годы XX века в России Н. Бердяевым, Л. Шестовым, во Франции — Э. Мунье, Ж. Лакруа и другими. В качестве христианской экзистенциальной философии персонализм противостоит чрезмерным проявлениям как буржуазного индивидуализма, так и коллективизма, наблюдавшегося в нацистской Германии и сталинском СССР.

В центре внимания философов-персоналистов — человек не как отдельно взятый индивид (либеральный гуманизм) и не как безликая часть коллектива (гуманизм социалистический), но как микрокосм, личность, стремящаяся выйти за собственные пределы, обрести истинное духовное богатство в любви и творчестве, в единении с Богом и всем человечеством. Впрочем, философы-персоналисты максимально освобождают личность от «предопределенности» Богом, персонализм необязательно должен быть христианским, он может быть даже атеистическим. Но смысл существования человека не должен нивелироваться смертью. У него должен быть высший смысл жизни, он должен чувствовать духовную связь со всем человечеством.

С точки зрения персоналистского гуманизма идеальным будет такое общественное устройство, где возможны диалог личностей, их вовлечение в творческую деятельность, их не-безразличное отношение друг к другу. В таком обществе бессмертие каждого реализуется в вечном диалоге поколений, и абсурдность жизни преодолевается благодаря сплоченности человечества. А долголетие и улучшение физических и ментальных способностей человека — лишь дополнительная возможность для расширения диалога и горизонтов творческой деятельности.

— Конечно, принятие ценностей персоналистского гуманизма подразумевает отказ от капиталистического общественного строя, движение к политическому, экономическому, культурному единству человечества и поиск нетривиальных способов достижения этого единства. Для общества, построенного на персоналистских принципах, должны быть характерны централизованная неплановая экономика, прямая электронная демократия, решение политических вопросов через всемирные референдумы, общественный контроль за развитием технологий изменения природы человека, позволяющий пресечь появление опасных новшеств.

Необходимое условие для вневременного диалога всех со всеми — единое пространство культуры, общий «жизненный мир». Как сформировать такое пространство? Возможно, единое человечество сумеет выстроить специальные централизованные механизмы аккумулирования, систематизации и хранения всего культурного наследия Homo sapiens, учета персональных вкладов в общее культурное достояние: общемировую глобальную библиотеку, хранилища культурных материальных и нематериальных ценностей, системы учета и контроля творческих достижений, виртуальные пространства, соединяющие эпохи в одно целое, оживляющие прошлое и проецирующие будущее. Всеобщая мировая память могла бы послужить основой для глобального прямого диалога всех со всеми. И тогда человек смог бы буквально «прикасаться к вечности», видеть свой культурный «след» в ней.

— Мы помним о негативном опыте прошлого и не собираемся его повторять. Для персоналистского гуманизма, как уже говорилось, высшая ценность — личность, поэтому любые формы тоталитаризма для него неприемлемы. А что касается утопичности, то все принципы, на которых сейчас строится мир, когда-то казались невероятными. Кстати, идеи посткапиталистического общества, творческого развития марксизма сейчас очень популярны во многих странах.

Философы не строят общество, они предлагают идеи и ценности. Чтобы создать будущее, нужно сначала создать его прообраз. И, на мой взгляд, обновленная философия персонализма сможет ответить на вызовы времени.