ПОЛУЧИЛОСЬ КАК ВСЕГДА

К шестилетию реформы Академии, а точнее вступления в силу федерального закона «О Российской академии наук, реорганизации государственных академий наук…», РАН провела опрос академиков, членов-корреспондентов, а также профессоров РАН с целью выявить представления научного сообщества об итогах и перспективах преобразований и критериях оценки и финансирования фундаментальной науки в России.

В тот же день, когда на сайте Академии был опубликован краткий аналитический отчет по результатам опроса, президент РАН Александр Сергеев провел пресс-конференцию и прокомментировал результаты исследования (оно выполнено Координационным советом профессоров РАН, Управлением информационной политики и пресс-службы РАН совместно с Институтом психологии РАН и Институтом социологии РАН).

Как подчеркнул глава РАН, перед участниками опроса прежде всего ставилась задача оценить состояние дел в их области науки и высказать предложения относительно того, что нужно сделать для ее эффективного развития.

Исследование проводилось в два этапа. На первом был проведен опрос 179 профессоров РАН, собраны их предложения по поводу административно-организационных преобразований, которые позволили бы сделать работу российских ученых более продуктивной. На втором этапе в анкетировании приняли участие не только профессора, но и академики, члены-корреспонденты РАН — им был предложен расширенный и доработанный опросник.

Президент РАН сообщил, что большинство ученых, участвовавших в опросе, считает, что положение в российской науке за последние шесть лет ухудшилось. Наиболее негативно ситуацию оценивают академики (69 %) и члены-корреспонденты РАН ( 64%). Среди профессоров РАН негативных оценок было меньше — 52%, причем 20% профессоров считают, что ситуация улучшилась.

У полученных цифр, по словам А. Сергеева, есть региональная и тематическая «окраска». Наиболее низкую оценку реформам поставили в Дальневосточном и Уральском отделениях РАН (отрицательно отнеслись к преобразованиям 100 % и 94,7 % респондентов соответственно), а также в отделениях историко-филологических наук и физиологических наук (там недовольных 94,3 % и 88 %).

Но есть и другие мнения. Больше всего ученых, выбравших варианты ответа «значительно улучшилось» и «в основном улучшилось», оказалось в Отделении медицинских наук (28 %) и Отделении сельскохозяйственных наук (25 %). В отчете говорится, что, по-видимому, это связано с новыми возможностями, открывшимися для ученых в этих областях после объединения трех академий.

Практически во всех регионах, как отметил А. Сергеев, и даже в наиболее благополучном Сибирском, участниками опроса высказано мнение, что в науке остается мало молодежи, кадры «дрейфуют в центральную часть страны», а те меры, которые предпринимаются для сохранения науки на местах, являются недостаточными.

Как следует из отчета, большинство опрошенных негативно оценивает влияние реформы РАН на российские исследования в своей области науки: 60,7 % считают, что оно было отрицательным или крайне отрицательным, еще 21,6 % полагают, что у реформы были как положительные, так и отрицательные эффекты. В целом в ответах по этому вопросу академическое сообщество проявило единодушие: лишь 5,5 % респондентов склонны считать реформу РАН благотворной.

Однако если говорить о том, как ученые оценили российскую науку по сравнению с передовыми наукоориентированными странами, то ситуация, по словам А. Сергеева, не такая плохая: половина опрошенных считает, что пока мы удерживаем паритетный уровень исследований.

Один из важнейших вопросов: в правильном ли направлении движется российская наука? В отчете говорится, что на первом этапе исследования профессорам РАН предлагалось оценить степень понимания стратегических приоритетов в развитии науки и целей реформ по пятибалльной шкале. Выяснилось, что лишь 11,2 % представителей профессорского корпуса РАН считают, что долгосрочные цели реформ в управлении наукой понятны российским ученым.

Кроме того, более 80 % опрошенных полагают, что у российских ученых нет возможности влиять на государственную научную политику. А. Сергеев назвал эту цифру «очень серьезной» и напомнил, что практически во всем мире с учеными принято советоваться, вести детальные и кропотливые обсуждения для того, чтобы они поняли и приняли реформы, даже если изначально с ними были не согласны.

— Ученые очень негативно воспринимают реформы, безальтернативно зафиксированные сверху. Я на собственном опыте знаю: фундаментальная наука устроена таким образом, что если сотрудники института не понимают, зачем ведутся преобразования, то эффективность их работы будет невысока, — отметил глава РАН.

Некоторые результаты опроса удивили А. Сергеева, о чем он прямо заявил на пресс-конференции. К ним относятся мнения о том, насколько важен показатель цитируемости.

На фоне наметившейся «усталости» от наукометрии большинство участников опроса все же посчитало основным критерием научной деятельности публикационную активность. Глава РАН призвал ученых «быть честными до конца» и под активностью понимать все же не количество, а качество публикаций.

Еще одним важным показателем развития науки в РФ был признан уровень затрат на обеспечение рабочего места ученого. А. Сергеев пояснил, что если верить статистике, то на каждого научного работника в России приходится примерно 100 тысяч долларов в год (это и зарплата, и оборудование, и различные услуги). За рубежом эта цифра достигает 300–400 тысяч долларов. На первый взгляд, разница не запредельная, однако если учесть, что все расчеты у нас производятся с учетом паритета покупательной способности, а оборудование, как правило, закупается за валюту, то разница в оснащенности становится гораздо ощутимее.

Еще одной проблемой, на которую жалуются около 90 % респондентов, стала бюрократия. По мнению А. Сергеева, пора положить конец «мелкому администрированию» и провести дебюрократизацию науки, чтобы ученые не посвящали львиную долю времени никому не нужной отчетности.

Президент РАН сообщил, что по итогам опроса планируется подготовить документ с предложениями по улучшению положения дел в российской науке и довести его до всех уровней государственной власти.