В ВОЕННОМ СТАЛИНГРАДЕ

Я родился в 1936 году в семье кадрового военного. С 1938 по 1940 год мы жили в Москве, где отец учился в военной академии, потом переехали в Сталинград. Во время войны отец был на фронте, а мы продолжали жить в Сталинграде. Мать работала на тракторном заводе, я ходил в детский сад, сестра — в школу. Вот несколько ярких воспоминаний тех лет.

Осень 1941 года. В нашей сталинградской квартире полно родственников из европейской части страны. Спят и на полу. Как-то вечером я, пятилетний, держу речь: «Все вы трýсы. Надо идти на фронт, бить немцев». Маме неловко. Она выставляет меня за дверь, на лестничную площадку. Через некоторое время впускает. Но я не угомонился: «Так с маленькими детьми только фашисты поступают». Я ошибался. Они поступали хуже. В моей садиковой группе, по словам мамы, погибли почти все.

Июль–август 1942 года. Страшные бомбежки. Зенитки стояли на крыше нашего дома, и во время авианалетов дом содрогался как от разрывов немецких бомб, так и от работы наших зениток. На Сталинградском фронте воевала моя тетя и, переправляясь со своим госпиталем на левый берег Волги, прихватила нас. Ночь. Плывем на барже вместе с ранеными. Река горит. По курсу баржи — мина. Раздается команда: «Спасайся, кто может!» Стоим на палубе, прижавшись к маме, я и сестра девяти лет. Чудом уцелели. Тут хотелось бы пояснить. Почему-то никого не удивляют зенитные пулеметы на крыше. А вот неразорвавшаяся мина удивляет многих, особенно штатских. Поясняю. Во-первых, несамоходную баржу тянет маленький буксир. Обстановка (на Волге, под огнем!) заставляла его маневрировать. Заденет огромная баржа мину или нет, рассчитать было трудно. Во-вторых, не каждая мина взрывалась. Это я вам как специалист по заграждению говорю.

Осень 1942 года. Живем на станции Владимировка (чуть ниже Сталинграда). Ежедневно ходим с сестрой за какими-то серыми блинами (вместо хлеба). Как-то идем мимо рынка, над головами кружит немецкий самолет. Так низко, что видно летчика в шлеме. И вдруг как застрочит. Все попадали на землю. Встали не все. Помню, на день рождения, в августе 1942 года тетя подарила мне две морковки величиной с палец. Где-то поздней осенью эвакуировали нас в тыл. Но и тут, по дороге, немецкие самолеты бомбили. Поезд останавливался, бежали в поле, прижимались к земле.

Только повзрослев, понял, что война действительно была жестокая: враг бомбил детские сады, топил баржи с ранеными, поливал из пулеметов гражданских, уничтожал поезда, идущие в тыл. Отцы нас защитили. Вечная им память!