О РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ — С ПОЗИЦИЙ 2017-ГО

«Октябрь 1917-го: реальный масштаб и значение событий» — 9 ноября в екатеринбургском Ельцин центре эту тему обсуждали четверо молодых историков. Малый конференц-зал был практически целиком заполнен, в конце заседания участники дискуссии ответили на вопросы слушателей. Модератором круглого стола выступил кандидат исторических наук Н.П. Соколов (Москва), его собеседниками стали научный сотрудник Института истории и археологии УрО РАН кандидат исторических наук М.И. Вебер, публицист и общественный деятель Ф.В. Крашенинников (оба екатеринбуржцы) и кандидат исторических наук А.В. Резник (Высшая школа экономики в Санкт-Петербурге).

По сей день российское общество далеко не едино в определении результатов как победы большевиков, так и 70-тилетнего существования социалистического государства. И дискуссионным, по сути, автоматически становится любое оценочное суждение, в том числе и «примиренческие» попытки. Разговор за круглым столом коснулся лишь некоторых, самых общих, аспектов понимания и сегодняшнего представления о событиях столетней давности: каков их реальный масштаб в общеисторическом контексте и каковы хронологические рамки, были ли реальные альтернативы тому, что произошло, «развилки», неиспользованные возможности, чем объяснить повсеместное торжество насилия и особую ожесточенность последовавшего гражданского противостояния, разрушила ли революция Российскую империю, или же лишь модифицировала ее в соответствии с требованиями нового века? Участники по очереди высказывались по каждому из вышеперечисленных вопросов. Конкретизация сроков революции зависит от того, какие задачи ставит перед собой исследователь (так, Н.П. Соколов предложил, например, рассматривать период с 1905 по 1929 гг.). Взгляд через столетие дает основание считать обсуждаемый период «поворотной точкой в мировой истории» и признать вполне правомочным не так давно предложенное наименование «Великая российская революция» — по аналогии с Великой французской революцией, целиком изменившей вектор развития человечества. «Революция 1917 г., — подчеркнул А.В. Резник, — повлияла на мир прежде всего в социальном, культурном аспектах, и лишь в последнюю очередь — в политическом». Суждение об итогах и достижениях революции связано с определением даты ее окончания. Для кого-то это — момент полного установления советской власти, для кого-то — переход  социальной, политической, культурной жизни «на мирные рельсы».

Внутри самой последовательности революционных событий были, однако, свои критические моменты, за которыми могли бы открыться альтернативные пути решения проблем. В целом выступающие оставили «альтернативную историю» за рамками собственно научного поиска, но в качестве основных «развилок» упомянули: несколько перемен подряд в составе Временного правительства, июльское восстание в Петрограде, Корниловский мятеж, срыв сроков созыва Учредительного собрания, захват власти 25 октября и разрыв большевиков с меньшевиками, заключение мира с Германией (как, впрочем, и начало, и ход самой Первой мировой войны). На каждом из этих этапов существовали возможности изменить ситуацию в другом направлении, но результаты использования этих возможностей теперь можно представить лишь умозрительно. 

В реальности же большевистский переворот вскоре обернулся острейшим гражданским противостоянием, братоубийственной войной. Истоки жестокости революционной эпохи также обсуждались за круглым столом.  Здесь, по мнению историков, следует учесть и предшествовавшую эпоху индивидуального политического террора, и низкий уровень образования и культуры «народных масс», от стихийной демобилизации, дезертирства с фронта быстро переходивших к погромам, грабежам, анархистскому бунту, приметой времени стало быстрое перерождение власти в диктатуру, появление лидеров-диктаторов с обеих враждующих сторон. Немалую роль в усилении всеобщего ожесточения играли агитация и пропаганда. Кроме того, не только в Российской, но и в других империях начала XX в. умы завоевывала идея национального государства, вспыхивали и ширились конфликты на национальной почве. «Вообще, — заметил М.И. Вебер, — гражданская война всегда особенно жестока и ведется, как правило, «на уничтожение». Для огромной территории России точных подсчетов до сих пор не произведено, а вот финны как-то подсчитали, что в те годы страна потеряла погибшими 1% населения. Катастрофа Первой мировой войны, убеждены современные историки, по существу, не окончилась миром, а органично переросла в катастрофу войны гражданской.

Таким образом, октябрь 1917-го — пусть и центральное, но все же звено в цепи событий, по-прежнему требующих глубокого изучения в контексте мировой истории на протяжении двух, а то и более, веков. Естественно, расхождения во мнениях на этом пути неизбежны, при этом формат «круглого стола» придется как нельзя кстати. По впечатлению М.И. Вебера, состоявшаяся дискуссия «носила содержательный характер: участники внимательно выслушивали друг друга, подробно и убедительно аргументировали свою точку зрения, апеллировали в своих выступлениях к разуму, а не к эмоциям». «Думаю, — заключил он, — и собравшимся зрителям было интересно услышать мнение профессиональных историков о Русской революции 1917 г.».