Академик Ю.Л. ЕРШОВ: «НАДО УЧИТЬ МЫСЛИТЬ ЛОГИЧЕСКИ»

— Мой путь в математику начался интересно, — вспоминает Юрий Леонидович. — Я — коренной новосибирец, учился в 30-й железнодорожной школе, поскольку родители были железнодорожниками. Учился довольно легко, но ни в каких олимпиадах не участвовал, знания были в пределах школьной программы. Когда закончил школу, прочитал про недавно созданный московский Физтех, решил поступать туда, хотя прежде увлекался геологией, собирал коллекцию камней, и камушки, кстати, люблю до сих пор (показывает коллекцию в шкафу). Меня предупредили о нестандартных вступительных экзаменах в Физтехе, посоветовали посмотреть сборники задач. Я посмотрел... и ни одной задачи решить не смог. Пришлось дополнительно заниматься, пока не разобрался. В 1957 году вступительные экзамены в Физтех начинались рано из-за Всемирного фестиваля молодежи и студентов. Нужно было сдать 4 экзамена — математику письменно и устно, физику письменно и устно. Математику и физику я написал на пятерки, физику устно сдал на четверку. Математику устно отвечал 4 часа, спрашивали меня два преподавателя, выходя далеко за рамки школьной программы, что, в общем-то, было не слишком законно. В итоге я получил двойку, но понял, что математика может быть интересной. Затем попытался поступить в МИФИ, вступительные экзамены сдал. Однако итоги конкурса должны были объявить только по окончании фестиваля, поэтому я по требованию родителей забрал документы, вернулся в Новосибирск, попытался поступить на один из новых факультетов Новосибирского электротехнического института, но не прошел по конкурсу в 42 человека на место. Пошел работать на завод им. Чкалова, параллельно осваивая математическую литературу «за рамками школьной программы». На следующий год поступил на матфак Томского государственного университета. Это произошло в 1958 году, а в 1959-м открылся Новосибирский государственный университет, овеянный не меньшей славой, чем Физтех. Студентов одновременно набирали и на первый, и на второй курсы — можно было перевестись из других новосибирских вузов, пришло соответствующее распоряжение из министерства. Но я-то учился в Томске, причем учился на «отлично» — из ТГУ меня отпускать не захотели. Тогда мама решилась на нестандартный шаг — без моего ведома написала в министерство. В итоге всей этой переписки после третьего курса мне разрешили перевестись. Программа в НГУ была тяжела для вчерашних школьников, но мне после трех лет обучения в классическом университете далась легко. Там я посещал семинар «Алгебра и логика» академика Анатолия Ивановича Мальцева, который и стал моим научным руководителем, моим учителем. Анатолий Иванович — человек уникальный, сумевший получить академическое звание не в Москве, не в Ленинграде, а будучи профессором Ивановского пединститута, имея огромную педагогическую нагрузку. Других таких примеров я просто не знаю. Вообще, наши преподаватели — академики А.И. Мальцев, Л.В. Канторович, С.Л. Соболев — были учеными мировой величины, но при этом абсолютно доступными людьми, студенты никогда не боялись задавать им вопросы. Сейчас, бывает, академику лишний раз вопрос не зададут. А Анатолий Иванович и сам не стеснялся показать, что чего-то не понимает, засыпал выступающих на семинаре вопросами. Кстати, наибольший воспитательный эффект имеет личный пример, твое собственное поведение — я практически не слышал советов от академика Мальцева, но влияние он на меня оказал огромное. С Анатолием Ивановичем — основателем сибирской школы алгебры и логики — в Новосибирский академгородок приехали два молодых доктора наук: Анатолий Илларионович Ширшов из Москвы и Михаил Иванович Каргаполов из Перми. У Каргаполова осталось много коллег и друзей на Урале, так как он окончил Уральский государственный университет. Среди них — известный уральский академик Иван Иванович Еремин, доктор физико-математических наук  Альберт Иванович Старостин. Так что связи с уральской наукой для нашего Института математики традиционны, сейчас их активно развивает член-корреспондент РАН Виктор Мазуров, тоже выпускник УрГУ и специалист по теории групп, как и М.И. Каргаполов. В.Д. Мазуров  поддерживает сотрудничество с учениками И.И. Еремина, со школой А.И. Старостина, яркие представители которой — член-корреспондент РАН А.А. Махнев и доктор наук А.С. Кондратьев. 

Когда я еще учился в университете,  Каргаполов и Еремин вместе организовали и провели в деревне Коуровка под Свердловском симпозиум по теории групп. Кстати, в Коуровке я впервые встретил и академика Николая Николаевича Красовского (Демидовская премия 1996 г. — ред.), с которым поддерживал отношения до самой его кончины. На коуровском симпозиуме положили начало хорошей традиции — участники симпозиума собирались на День проблем и формулировали проблемы, существующие в их области. Затем эти проблемы издавались в виде небольшой брошюры, так называемой «Коуровской тетради». К настоящему времени таких брошюр издано уже более десятка, они переведены на английский язык, и решить проблему из «Коуровской тетради» среди математиков разных стран считается  очень престижным. 

С Иваном Ивановичем Ереминым и Михаилом Ивановичем Каргаполовым мы даже совершили путешествие — сплавились по уральской реке Вятка. Правда, началась наша поездка трагически: в 1967 году в Новосибирске проходила конференция по топологии, мы уехали в день закрытия конференции, а, когда поезд прибыл в Свердловск, узнали о внезапной смерти Анатолия Ивановича Мальцева.

— Действительно, ручка, бумага, книги и тишина — все, что нужно математику. Вы знаете, что компьютер придумал математик в процессе написания статьи? В прошлом году мы отмечали 100-летие этого человека —английского ученого Алана Тьюринга (машина Тьюринга — математическая абстракция, предложенная Тьюрингом для формализации понятия алгоритма и представляющая вычислительную машину общего вида — ред.). Наш Анатолий Иванович Мальцев тоже имел огромный международный авторитет: до его работ математическая логика читалась в университетах в курсе «Основания геометрии». Открытие Мальцева состоит в том, что он продемонстрировал, как можно использовать свойства языков математической логики для доказательства нетривиальных теорем в алгебре. С тех пор языки матлогики используются и в алгебре, и в теории чисел, и в математическом, и в функциональном анализе. Среди инициатив академика Мальцева нужно отметить создание двух научных журналов — «Сибирского математического журнала» и журнала «Алгебра и логика». С созданием последнего связана интересная история: в то время на издание журнала нужно было разрешение ЦК КПСС, но мы умудрились это препятствие обойти. Регулярно издавали наш журнал «Алгебра и логика» как «труды семинара», и он приобрел международную известность, англоязычных подписчиков, так и не став журналом в формальном советском смысле этого слова. Сейчас много обсуждают индексы цитирования, вхождение в Web of science. Хочу отметить, что Институт математики издает два журнала, которые входят в список Web of science — «Сибирский математический журнал» и «Алгебра и логика».

— На удивление, да. Не помню ни одного года, когда бы в наборе не было хороших студентов, многие из которых выбирают занятия наукой как дело жизни. Институт математики держится на выпускниках НГУ. Почти восемь лет я был ректором НГУ — с декабря 1985 до середины 1993-го. Время начала перестройки, бурного развития и крушения надежд... В университете сперва все бурлило от социальной сверхактивности студентов, осложнявшей управление вузом — забастовки против военной кафедры и прочие конфликты. А потом мы пережили период полной социальной апатии студентов, что значительно хуже. В этих бурлениях и затишьях, менявших психологию и мировоззрение, я пытался сохранить все лучшее, что было в НГУ. Ушел с ректорского поста, когда почувствовал, что уже не получается, как раньше, совмещать административную работу с научной. Я выбрал науку.

(Интересная деталь: в бытность Ю.Л. Ершова ректором студентов начали призывать в армию. Юрий Леонидович был очень обеспокоен, вернутся ли талантливые ребята после службы в альма-матер. Обеспокоен настолько, что лично возил студентам-математикам к месту прохождения службы учебную и научную литературу. Может, благодаря этому процент возвращения студентов на учебу после армии в НГУ был самым высоким по стране.)

Образование — это важнейшая область приложения науки. Мой опыт говорит о том, что невозможно качественное образование в стране, регионе, где большой науки нет. И наоборот: наука без молодых кадров тоже вырождается. Сегодня много говорят о соответствии вузов потребностям рынка труда. Моя принципиальная точка зрения: получение качественного высшего образования — достойная и самодостаточная социальная цель высокоорганизованного общества. Человек, получивший качественное высшее образование, — потенциально активный член общества, который может работать в любой сфере. Главное — человеческий капитал, а не число специалистов по IT-технологиям или маркетингу.

— Пожалуй, золотое время — с первых лет работы в институте до начала 1990-х годов. Настроение и у молодежи, и у старших было не такое, как сейчас. Занятия наукой приносили радость. Сегодня наука не реформируется, а деформируется. Дана безоговорочная оценка: государственная наука в России неэффективна. Без всяких ссылок на то, по каким критериям оценивалась эффективность. Сначала с ног до головы облили Академию наук грязью, затем сказали: «Мы вас реформируем»... Один старый московский профессор несколько лет назад сказал: «Если все силы бросить на прикладные разработки, то скоро прикладывать будет нечего». Если Россия хочет оставаться великой державой, она должна иметь свою фундаментальную науку.  Последние события уже сыграли отрицательную роль — в некоторых институтах замечают, что молодежь пакует чемоданы. Наших специалистов активно приглашают китайцы, японцы. Сколько Россия от этого потеряет, сказать пока трудно, но молодые люди явно задумались, стоит ли выбирать карьеру ученого, если власть с ними может так оскорбительно обращаться. Конечно, мы не теряем связи с нашими уехавшими сотрудниками. Например, Ефим Зельманов, лауреат Филдсовской премии, до сих пор является сотрудником Института математики, входит в редколлегию журнала «Алгебра и логика», хоть и живет в США.

— Рая на земле нет. Нормальное отношение, стабильность, уверенность в завтрашнем дне, в том, что не будет в любой момент принято решение о закрытии Академии наук — этим могут похвастаться многие страны. Мне, например, очень нравится атмосфера в Германии — и в институтах, и в университетах. Хотя там свои серьезные проблемы — в первую очередь, с набором хороших студентов. Не идут молодые люди на математику. Самые популярные специальности у абитуриентов — юрист и медик. Дело и в будущих доходах, и в значительных усилиях, которых требует занятие наукой. В Америке ситуация тоже стабильная. Хотя сейчас ссылаться на Обаму и не принято, но в свое время он пришел на заседание американской Академии, сказал хорошие, правильные слова и подкрепил их соответствующим бюджетом. 

— Круг моих научных интересов достаточно широк, но популярному объяснению практически не поддается. Я — специалист по математической логике. Математическая логика очень близка к тому, что в американских и европейских университетах называется computer science. Я занимаюсь вопросами применения математической логики в теории чисел. У меня достаточно много учеников — среди них один член-корреспондент РАН (С.С. Гончаров, нынешний директор Института математики), 17 докторов наук и значительное число кандидатов. 

— Валерий Леонидович — ученик Нобелевского лауреата Леонида Витальевича Канторовича. Многие математики, написав кандидатскую по физматнаукам, в следующий раз защищаются по экономике, чтобы быстрее стать докторами наук. Мой брат уникален, он сделал наоборот: закончил Плехановский институт, кандидатскую защитил по экономике, а докторскую — по математике, что значительно сложнее. С Валерием Леонидовичем традиционно встречаемся на общих собраниях в Москве. Я как раз был в столице, когда  узнал о присуждении мне Демидовской премии. Пригласил Геннадия Андреевича Месяца, Александра Леонидовича Асеева, брата, и мы отметили это событие в «научно-семейном кругу» в симпатичном кафе «Чехов» рядом с МХАТом.

— Вопрос очень сложный. У среднего образования серьезные проблемы, в том числе с организационной точки зрения. У ЕГЭ есть один существенный плюс: он дает возможность способным ребятам из «глубинки» поступить в столичные вузы. Но для математика важно, чтобы человек научился логически мыслить, а сама система выбора ответов не способствует развитию логического мышления. Сейчас над этим, кажется, задумались и в Минобрнауки. При создании Новосибирского университета считалось, что математическая методологическая основа должна пронизывать подготовку на многих факультетах. Многие крупные ученые СО РАН из областей естественных наук могут похвастаться серьезными математическими знаниями. Например, в Институте цитологии и генетики, где развивается биоинформатика, биологу без серьезной математической подготовки просто нечего делать. Академик Дмитрий Георгиевич Кнорре, когда был деканом факультета естественных наук, прекрасно понимал эту тенденцию и всегда поддерживал математиков. Уровень преподавания на факультетах, где математика — профильная дисциплина, традиционно высок. И от такого наследия не стоит отказываться.