ОСТАНОВКА УЛИЦЫ ЗУБРА

Вот какую хронологию предшествовавших переименованию событий отследил Сергей Куликов, кандидат медицинских наук, доцент Уральского медицинского университета, у истоков которого стоял В.В. Парин, сын ученика и уральского преемника Н.В. Тимофеева-Ресовского Н.В. Куликова. В декабре 2018 года Нина Садыкова, сотрудница Института экологии растений и животных УрО РАН (в прошлом Институт биологии УФАН СССР, где в 1955–1964 годах Зубр заведовал отделом биофизики) от лица коллег обратилась в мэрию с ходатайством исправить неточность на появившейся вывеске над автобусной остановкой близ улицы, убрав с нее слово «академик», поскольку академиком АН СССР Тимофеев-Ресовский никогда не был. Что полностью соответствует действительности. Добавим: он не имел даже диплома о высшем образовании, полученном в Московском университете в пред- и послереволюционные годы (как отмечает Даниил Гранин в своей повести, «многие тогда считали дипломы никому не нужной формалистикой, пережитком прошлого…»), а уехав из России в Германию в 1925 году и вернувшись в 1945-м, не стал и советским кандидатом наук, уже в Свердловске по совокупности заслуг сразу защитил докторскую. Правда, по той же самой совокупности, был избран действительным членом Германской академии естествоиспытателей Леопольдина в Галле (ГДР), почетным членом Американской академии искусств и наук в Бостоне (США), Итальянского общества экспериментальной биологии (Италия), Менделевского общества в Лунде (Швеция) — список можно продолжить. А в 1965 году его наградили Кимберовской премией — в то время аналогом Нобелевской для биологов и генетиков. Следовательно, по международному счету на академическое звание, как и на статус одного из крупнейших ученых планеты, он имеет полное право. Не случайно 2000 год по инициативе ЮНЕСКО был объявлен годом Тимофеева-Ресовского. Тем не менее по нашим традициям неточность действительно присутствовала: в России академик прежде всего — академик Российской академии, что легко можно было изменить, убрав из названия титул. Однако тогда городская комиссия по топонимике, рассмотрев обращение, никаких новых решений не приняла, и вопрос, что называется, повис в воздухе — в том числе и для новоселов улицы, которым, естественно, необходим конкретный адрес. Вскоре в нескольких СМИ появились публикации, в основном анонимные, о «неоднозначности роли Тимофеева-Ресовского в истории», а затем вышло и названное постановление.

То есть главной причиной его появления стала эта самая «неоднозначность роли», а именно — то, что всю Вторую мировую войну Тимофеев-Ресовский провел в фашистской Германии, занимался там «неизвестно чем» и остался цел и невредим. Но об этом было прекрасно известно и пятнадцать лет назад, и раньше. И об этом мучительно размышляет Даниил Гранин, фронтовик, кавалер орденов и других высших наград СССР и России, в повести «Зубр»: о том, почему ученый не вернулся на родину в конце тридцатых, когда у нас топтали генетику, а его братьев расстреляли («Куда бы он ни приезжал, он привык чувствовать себя представителем советской науки, русской науки, он наращивал ее славу, он пропагандировал работы своих учителей и товарищей. Теперь же все зашаталось, накренилось…. Решение Зубра не возвращаться — поступок или самосохранение? Можно ли требовать от человека самоубийства? И если человек отказался шагнуть в пропасть, то поступок ли это?»; о том, как ощущал он себя, оказавшись в логове гитлеризма («Что-то точило и грызло его душу в те годы. Было ему, видно, несладко…»); о том, как, сам будучи защищен высочайшим научным авторитетом, спасал людей от преследований и концлагерей (из приведенного в повести письма президента Академии сельскохозяйственных наук ГДР Ганса Штуббе академику Энгельгардту: «С полной ответственностью утверждаю, что Тимофеев-Ресовский постоянно был на стороне антифашистов»). Есть там и эпопея с несостоявшимся членством Зубра в АН СССР, логичность которого была очевидна для многих, но боролись за которое лишь избранные смельчаки. Резюме — «С Академией ничего не получилось. Кандидатуру его не допустили до выборов. Начальство убоялось. И с начальством спорить тоже убоялись». В условиях самоизоляции я перечитал повесть Даниила Гранина, в свое время взбудоражившую умы советской интеллигенции, и еще раз убедился: это одна из лучших художественно-документальных работ нашей литературы вообще. И о русском характере, долге ученого, масштабе личности, способной сохранять себя и помогать другим в самых катастрофических обстоятельствах, — в частности. Советую сделать то же самое всем.

Кроме беллетристики, есть юридическое ниспровержение чудовищных ярлыков рядом с именем Тимофеева-Ресовского. Источники свидетельствуют, что после возвращения в СССР в 1946 году (хотя со своим авторитетом и заслугами он легко мог уехать в США или остаться в Германии, что ему и предлагалось) Военная коллегия Верховного суда РСФСР приговорила его к 10 годам лишения свободы по обвинению в измене Родине. В 1955-м судимость сняли, но (казуистика времени) без реабилитации. Вернулись к этому вопросу уже после его смерти, по ходатайству сына Андрея, в 1987-м. Причем в первый раз военная прокуратура отказала «в связи с отсутствием оснований». И лишь после дополнительного расследования Следственного управления КГБ СССР, не подтвердившего состав преступления, в 1992 году, уже после распада Советского Союза, Верховный суд РФ полностью реабилитировал ученого. И это решение нынешним оппонентам сохранения памяти о нем следует как минимум уважать.

 

Теперь — собственно цитаты из обращений в защиту улицы Тимофеева-Ресовского, полный текст которых уже занял бы небольшую брошюру, причем число их множится. 

Вот что, в частности, пишут об уральском периоде жизни Зубра, и соответственно, о закономерности увековечивания его имени в Екатеринбурге, бывшем Свердловске, доктор географических наук, зав. сектором Института экономики УрО РАН Владимир Литовский и Сергей Куликов: «В течение 20 лет Тимофеев-Ресовский работал на Урале, сначала в системе Средмаша в «Лаборатории Б», где возглавлял Биофизический отдел. Тогда, еще до первых радиационных инцидентов и «Кыштымской катастрофы» 1957 г. он решил важнейшую задачу защиты территорий от радиационного загрязнения за счет депонирования радиоактивности стоков предприятий атомного промышленного комплекса специальными каскадами водоемов с соответственно подобранной биотой. Далее Н.В. Тимофеев-Ресовский работал в Свердловске (Екатеринбурге) в качестве заведующего лабораторией радиационной биогеоценологии и биофизики Института биологии УФАН (ныне Институт экологии растений и животных), где создал мощную научную школу по радиационной биогеоценологии (радиоэкологии) и Биофизическую станцию Миассово в Ильменском заповеднике. В 1976 году его ученик и преемник Н.В. Куликов организовал Отдел континентальной радиоэкологии ИЭРиЖ при Белоярской АЭС….На этих стационарах теория о путях миграции радиоактивных элементов в биологических цепочках и способах ее блокирования поверялась практикой, что стало архивостребованным в Чернобыле. Таким образом, именно на Урале под руководством Н.В. Тимофеева-Ресовского были выполнены приоритетные в мировой науке исследования по действию радиации на биогеоценозы (природные экосистемы)».

А вот с минимальной правкой (перевести с немецкого явно очень спешили) — выдержка из большого, прочувствованного письма из Германии (Берлин-Бух):   «…Николай В. Тимофеев-Ресовский и его жена Елена являются одними из наиболее высокоуважаемых и известных ученых в мире… Совместная работа Николая с Карлом Гюнтером Цимером и позднее нобелевским лауреатом Максом Дельбрюком "О природе мутации генов и структуре генов" опубликована в 1935 году и признана началом молекулярной генетики. Центр молекулярной медицины имени Макса Дельбрюка при Ассоциации им. Гельмгольца (MDC) продолжает использовать молекулярно-генетические методы для изучения основ человеческих болезней и очень гордится своей ролью пионера в этой области. На нашем научно-оздоровительном и биотехнологическом кампусе Берлин-Бух именем Тимофеева-Ресовского названо новое здание медицинской генетики, на подъезде, где он жил, установлена мемориальная доска, а перед исследовательским зданием Тимофеева-Ресовского стоит его скульптура, созданная Стефаном Кене в 2006 году. При поддержке общества друзей и сторонников MDC в 2011 году на кампусе был представлен цикл лекций, проводимых дважды в год в честь Елены А. Тимофеевой-Ресовской…

…Выражаем решительный протест против бесчестия в адрес пионера молекулярной генетики…»

Ниже — шесть десятков (!) подписей авторитетных ученых, представляющих Леопольдину — Национальную академию наук Германии, Ассоциацию национальных исследовательских центров им. Гельмгольца (HGF), Центр молекулярной медицины имени Макса Дельбрюка, Общество друзей и сторонников MDC.

Хорошее дополнение к этому протесту содержится в обращении московских кинематографистов в пресс-службу губернатора и правительства Свердловской области (подписано гендиректором кинокомпании «ТРИ «А» Юрием Бердниковым, режиссерами и сценаристами Анатолием Терентьевым и Евгенией Кононовой). Оказывается, кинокомпания «ТРИ «А»», работающая на базе «Мосфильма», собирает материал для сценария художественного фильма о Тимофееве-Ресовском. И из Берлина, из мемориального музея ученого, узнав о сложившейся в Екатеринбурге ситуации, им сообщают, что «во исполнение федерального закона (имеется ввиду закон ФРГ) в 2005 году в связи с установкой в Берлине памятника ученому проводилось независимое расследование, целью которого была проверка «моральной чистоты» Тимофеева-Ресовского как на основе имеющегося в архиве Госбезопасности ГДР («Штази») дела на него, так и на основе анализа более поздних материалов и публикаций по теме.., появившихся в период с 1990-х до середины 2000-х годов. Фактов и документов, порочащих Н.В. Тимофеева-Ресовского и подтверждающих его сотрудничество с фашистами, обнаружено не было». Поступила кинематографистам и информация из Австрии, из музея концлагеря Маутхаузен (Эбензее), в котором погиб старший сын Н.В. Тимофеева-Ресовского Дмитрий, отправленный туда органами гестапо за антифашистскую деятельность и где его имя дважды увековечено на территории музея на месте бывшего концлагеря — на братском мемориале жертв фашизма и на персональном мемориале. Особо в австрийском запросе подчеркивается, что «активное участие в антифашистской деятельности на территории Германии в 1941–45 годах не только Дмитрия Тимофеева, но и его отца Н.В. Тимофеева-Ресовского, доказано документально архивными и иными данными».

Далее — весть из Севастополя, из Федерального исследовательского центра «Институт биологии южных морей имени А.О. Ковалевского РАН» (за подписью врио директора Р. Горбунова): «Н.В. Тимофеев-Ресовский является учителем академика Г.Г. Поликарпова, основателя отдела радиационной и химической биологии ФИЦ ИнБЮМ, создавшего известную всему миру школу по радиационной морской биологии. Мы, последователи их школы, обращаемся к Администрации города Екатеринбурга с призывом сохранить название улицы…» Аналогичное письмо пришло в Екатеринбург из Таджикистана, где ученик Зубра П. Усманов основал первую в республике лабораторию радиобиологии.

А вот что пишет дочь Даниила Гранина Марина Чернышева-Гранина, директор фонда сохранения и популяризации наследия своего отца, председатель правления ИКЦ «Русская эмиграция» (Петербург): "...возмущена переименованием ул. Тимофеева-Ресовского… Столько сил и даже мужества было проявлено людьми, биологами, физиками, друзьями Николай Владимировича на его реабилитацию, жалко папину книгу и ее читателей, которые поверили автору и полюбили этого человека. Оказывается, все было напрасно, бессмысленно, если спустя сорок лет нужно начинать все сначала, снова доказывать, что мы должны гордиться Тимофеевым-Ресовским и теми, кто верил и восхищался им…."

В общей сложности по материалам, предоставленным редакции Сергеем Куликовым, который их аккумулирует, к протестам против переименования улицы уже присоединились больше 140 ученых, популяризаторов науки из Екатеринбурга, Москвы, Санкт-Петербурга, Обнинска, Дубны, из Болгарии, Армении, Таджикистана, Израиля, США, и список этот продолжает пополняться.

Что же касается имени академика Василия Парина — здесь ситуация еще более интересная. Дело в том, что Василий Васильевич, автор классических исследований рефлекторной регуляции легочного кровообращения, открывший хрестоматийный уже «рефлекс Парина», в конце тридцатых — начале сороковых годов прошлого века руководивший Свердловским мединститутом, отец космической кардиологии и один из создателей Академии медицинских наук СССР, так же, как и Тимофеев-Ресовский, в свое время был объявлен советской властью «врагом народа» и осужден. Причем не на десять, как Зубр, а на двадцать пять лет! Произошло это во второй половине сороковых годов после командировки Парина в США во главе группы ученых-медиков «в порядке ответного визита на посещение СССР группой американских ученых и для дальнейшего продолжения взаимного обмена научной медицинской информацией». В феврале 1947 года академик вернулся из-за границы, через две недели был арестован как американский шпион и посажен в тюрьму. К счастью, срок свой он не досидел, в 1953 году был освобожден, а в 1955-м полностью реабилитирован. Но с точки зрения сталинской юриспруденции (как, впрочем, и с любой другой) они с Зубром были, что называется, одной крови. Подробно об этом написал биограф Василия Васильевича и других замечательных ученых, член международного ПЕН-клуба С.Е. Резник, живущий ныне в США. И вот его устная реакция на екатеринбургские события, переданная по телефону: «Значит, «предателя» Тимофеева-Ресовского сочли недостойным и заменили на «предателя» Парина… Не думаю, что Василия Васильевича обрадовала такая замена. Я, конечно, за то, чтобы имя Тимофеева-Ресовского было возвращено улице. Но мне бы не хотелось, чтобы это было в ущерб В.В. Парину. Неужели нельзя найти другую улицу для другого достойного ученого, а не сталкивать их на одной дорожке?» Что полностью согласуется с текстом открытого письма Сергея Куликова президенту Путину: «В.В. Парин всегда был на стороне Тимофеева-Ресовского и завещал это своему преемнику на посту директора Института медико-биологических проблем академику О.Г. Газенко, который опекал Н.В. Тимофеева-Ресовского до последних дней его жизни. Они бы никогда не согласились с постановлением на замену его фамилии».

А как относятся к такой перемене в Уральском отделении РАН? Ведь изначально район Академический планировался как екатеринбургский Академгородок, здесь расположены семь институтов Отделения, проживает множество его сотрудников… Красноречивей всего об этом говорит один факт: ежегодно на Общем собрании УрО, в ряду других именных наград, вручаются две премии: имени Тимофеева-Ресовского — за лучшую работу в области биологии, и имени академика Парина — за лучшую работу в области физиологии и медицины. То есть и Николая Владимировича, и Василия Васильевича уральское академическое сообщество чтит в равной степени, это эталонный уровень, к нему стремятся, причастностью к нему гордятся. Добавим, что еще в 2000 году в издательстве «Екатеринбург» вышла замечательная книга воспоминаний «Н.В. Тимофеев-Ресовский на Урале» с самыми теплыми словами в адрес пребывания Зубра в этих краях и высочайшей оценкой его вклада в интеллектуальный потенциал региона. И в разговорах с представителями руководства Отделения, учеными разных направлений, в том числе подписавших протестные петиции, ничего, кроме удивления и вопроса, озвученного Семеном Резником, услышать не удалось.

 

Пока этот материал готовился к печати, а в разные инстанции продолжали поступать письма и обращения в защиту доброго имени Тимофеева-Ресовского, из екатеринбургской мэрии на запрос Сергея Куликова пришел официальный ответ за подписью начальника департамента общественных связей М.Н. Леоновой. В нем, в частности, разъясняется:

«Обращаю Ваше внимание на то, что в проекте планировки территории жилого района Академический установлены проектные наименования. Наименование «Тимофеева-Ресовского» для улицы…. является условным и официально топонимическому объекту не присваивалось.

В Администрацию города Екатеринбурга неоднократно поступали предложения рассмотреть вопрос о присвоении имени «Академика Парина» улице с проектным наименованием «Тимофеева-Ресовского»…

Комиссией по переименованию топонимических объектов муниципального образования «город Екатеринбург»… большинством голосов принято положительное решение по данному вопросу в связи с большим количеством поступивших обращений... и необходимостью присвоения адресов жилым домам….»

То есть точка в этой эпопее на сегодняшний день поставлена — официально, в соответствии с региональными регламентами, и жители Академического, наконец, получили желанные адреса. Академик Парин переиграл Зубра, о чем не только не мечтал при жизни, но от чего, скорее всего, только расстроился бы. Но вопросы остаются: зачем было изначально «сталкивать на одной дорожке» двух выдающихся ученых, устраивать между ними некую конкуренцию? Особенно сейчас, когда идет борьба с опаснейшей пандемией, к пониманию фундаментальных основ которой в той или иной степени человечество приблизили оба, Тимофеев — прежде всего? К тому же в год 75-летия Великой Победы, которая ковалась не только на полях сражений и на тыловых предприятиях, но и в таких местах, которые не снились и врагу. И вдобавок тогда, когда предполагается изменение нашей Конституции с поправкой о том, что «Российская Федерация… обеспечивает защиту исторической правды». Такая правда далеко не всегда столь однозначна и прямолинейна, как ее часто представляют. И пора ее уже с самого начала писать набело, чтобы потом без конца не переписывать. Тем более многие из нас — и в Екатеринбурге, и в других городах — до сих пор живут на улицах имени персонажей, «неоднозначность» и даже разрушительность роли которых в нашей истории давно очевидна, но менять эти названия никто не торопится.

Впрочем, финал ответа из мэрии вселяет оптимизм: «Учитывая большой вклад Николая Владимировича Тимофеева-Ресовского в развитие науки, вопрос о присвоении его имени одному из топонимических объектов …муниципального образования «город Екатеринбург» может быть рассмотрен на заседании Комиссии в установленном порядке».

То есть петиции и обращения писались не зря, перспективы на топонимическом поле уральской столицы у Зубра есть. А остановка транспорта с вывеской «Академика Тимофеева-Ресовского», с которой все началось, так и осталась без изменений. Ждет пассажиров.