…Такого не припомнят ни ветераны УНЦ — УрО РАН, ни автор этих строк, работающий в «Науке Урала» больше 20 лет. 2 июля к 15.00 в актовом зале крупнейшего научного учреждения региона Института физики металлов (Екатеринбург, Софьи Ковалевской, 18) буквально негде было упасть яблоку. Академики и профессора, завлабы и мэнээсы, аспиранты и «просто служащие» стояли в проходах между заполненными рядами, теснились в фойе и даже на лестнице у подхода к залу. Особенно много, вопреки насаждаемому мнению об «устарелости» академической среды, было молодых лиц. Все они пришли на собрание протеста против экстренного и сразу ставшего скандальным «вброса» правительством в Госдуму законопроекта о реформе Академии наук (обращение по этому поводу к Президенту РФ расширенного заседания президиума УрО см. в предыдущем номере «НУ»). Теперь, когда ситуация вокруг закона благодаря вмешательству Президента Путина более или менее «разрулилась» (хотя окончательные решения будут приняты только осенью, и какие именно — так до конца и неясно), попытаемся понять: что же заставило этих в большинстве своем абсолютно законопослушных и не слишком политизированных людей столь единодушно протестовать? И выиграет ли российская, уральская наука от такой вынужденной оппозиции (от латинского oppositio — «противопоставление»)?
Во-первых, людей искренне возмутила скорость, выбор момента и полнейшая неожиданность для научного сообщества «вброса» названного законопроекта.
Судите сами. После почти двух десятков лет выживания, постоянных изменений «правил игры» академические дела стали постепенно налаживаться, на Урале конкретно (см. вышеупомянутое обращение, официальные отчеты, подшивки нашей газеты за последние годы). Только что прошли выборы президента РАН с подробным обсуждением программ кандидатов, подразумевающих новые реформы. Сотрудники наметили планы на будущее, одни собрались в экспедиции (для геологов, археологов, экологов лето — самая рабочая пора), другие — в законные отпуска. Как вдруг им объявляют практически о предстоящей ликвидации всего сделанного, то есть о реальной «академической революции» с непредсказуемыми последствиями. Объявляют внезапно, безо всяких предварительных условий и консультаций, в режиме, как справедливо замечено, настоящего блицкрига.
Поневоле у людей возникло ощущение, что их то ли подставляют, то ли противопоставляют (кстати, термин «оппозиция» помимо политики используется еще в астрономии, где означает противопоставление планет, в шахматах — положение королей один против другого, а также в лингвистике — отношение различия, связывающее единицы одного языкового уровня). И поневоле в академические головы вкрались подозрения: а на одном ли понятийном, языковом уровне они находятся с некоторыми членами правительства страны, на одной ли, условно говоря, планете или шахматной доске?