"Наука Урала"

Первым вопросом повестки заседания президиума УрО РАН 22 марта был научный доклад члена-корреспондента Е.Л. Березович (на фото) «Паранаука в современной отечественной лингвистике». Елена Львовна — профессор кафедры русского языка, общего языкознания и речевой коммуникации УрФУ, ученица члена-корреспондента А.К. Матвеева, член экспертного совета ВАК по филологии и искусствоведению. С ее точки зрения, если в девятнадцатом веке лингвистика развивалась в сравнительно-исторической парадигме, а в двадцатом — в системно-структурной, то сейчас на смену им пришла антропоцентрическая парадигма, более «мягкая» и задающая лишь общее направление интерпретации результатов исследований. Отказ от точных методик, «этюдность» без учета полной совокупности данных, размывание категориального аппарата, при котором лингвистические выкладки используются лишь для иллюстрации философских или литературоведческих приложений привели к существенному ослаблению роли метода и верифицируемости результатов. К сожалению, на эти внутренние проблемы лингвистики наложились и проблемы внешние — в частности, политизация тематики. Так, в ходе поиска «национальной идеи» делается попытка найти ее в достаточно произвольно трактуемой национально-культурной специфике языка (к сожалению, роль писателя М.М. Задорнова и его последователей здесь сугубо негативная). Налицо клерикализация гуманитарных исследований и высшего образования (вплоть до попыток исключить из учебной программы произведений Л.Н. Толстого, написанных после его разрыва с православной церковью), мода на слабо проработанные антропоцентрические дисциплины в высшем образовании, крен в сторону наукометрии, когда популярные, но слабые работы цитируются гораздо чаще других. Сегодня в языковых исследованиях существенное число работ следует характеризовать в диапазоне от слабо аргументированных до лженаучных. Чаще всего страдают этимология (впрочем, это традиционное поле лженауки) и лингвокультурология. Выделено несколько основных проявлений этих тенденций: во-первых, признание «исключительности» русского языка в выражении каких-либо идей на основании «непереводимости» (то есть отсутствия однословного эквивалента) отдельных слов на другие языки — «авось», «смекалка» и т.д.). Во-вторых — непосредственное выведение свойств национального характера из лексики и грамматики: например, из частоты употребления уменьшительно-ласкательных суффиксов делается вывод о «добром отношении русского человека к миру», а из отсутствия жесткого порядка слов в предложении — о том, что русская психология более сложна, нежели у носителей романских или германских языков. В-третьих, идет резкое противопоставление тенденциозно интерпретированного русского всем другим культурам: например, склонность к высокой духовности в отличие от «приземленности» европейцев. Докладчица подробно проанализировала причины «паранаучных» выводов, таких, как приписывание культурных коннотаций произвольно выбранным лексемам (а не семантической системе в целом), «подгонка» лингвистических данных под философско-культурологические концепции (например, термин «соборность» за пределами узкого круга философских текстов нигде не встречается), преимущественное оперирование данными литературного языка без учета реальной встречаемости в широкой устной речи и диалектах, разная сопоставительная база при контрастивном изучении языков, резкое снижение уровня анализа при обращении к истории языка и этимологии и др. В заинтересованном обсуждении члены президиума высоко оценили необходимость борьбы с лженаучными публикациями и предложили называть вещи своими именами, не используя «стыдливый», достаточно неопределенный по смыслу термин «паранаука».